Развод. Просто уходи - Надежда Скай

благословил Влада в зятьки. А сейчас мне надо жесточайше разочаровать маму. Но больше всего мне хочется, чтобы она меня поняла с полуслова и оказала ту самую родственную поддержку.

– Случилось… У Влада случилось, и мы разводимся.

– Раз…разводитесь? Вера, я не понимаю. Но как же так?

– Вот так, мам… Сама ещё не до конца всё понимаю, но это факт.

Мама тяжело вздохнула в трубку. Повисла пауза, такая тяжёлая и вполне ощутимая. В эту секунду до чёртиков захотелось быть рядом с мамой и чтобы она меня крепко обняла.

– А Костя? Он знает?

– Знает. Владик успел с ним по-взрослому поговорить, – я скривилась на этой фразе, вспоминая тот вечер, мысленно обзывая мужа мудаком. – Костя уже сейчас готов к тебе переехать.

– Ужас какой… А что у Влада такого случилось?

До мамы так и не доходил смысл сказанного мною. Или я не так преподнесла новость. Я хмыкнула и передразнила мужа:

– У него случилась впервые такая яркая и настоящая любовь.

– Вот же дурак! Какая там у него любовь в таком возрасте?

– Ну, как говорится: седина в бороду, бес в ж… ребро. Не важно. Мамуль, мы на выходных будем собирать вещи, а потом на пару дней с Костей съездим на турбазу. Оксанка путёвки свои отдаёт, а потом мы сразу к тебе.

– Да, хорошо. Я пока комнату вам подготовлю, а сама переберусь к Игорю. Ничего, Верунь. Справимся, раз Влад такой! Отец бы ему по-мужски вставил за вас.

– Мне этого не надо. Пусть живёт в своей любви… – говорю, а сама себе не верю. Хочу, безумно хочу, чтобы жизнь моего мужа наказала. Но это всё в мыслях, вслух никогда такого не скажу. – Как Игорь?

– Ничего нового. Слава богу, что ещё левая рука работает. Смотрит телевизор, с планшетом не расстаётся, привет вам каждый раз вам передаёт.

– Мам, мне так жаль. Не хочется вот так, но я обещаю помогать тебе.

– Вера, перестань! Ты и Костя – мои любимые, родные. И я, как и Игорю, всё вам отдам. Давайте собирайтесь, отдохните и ко мне. Только позвони заранее, приготовлю для внучка вкусняшки.

– Спасибо, люблю тебя.

Нажала отбой и выдохнула. Знала, что мама поймёт. Может, не примет такого от любимого зятя, но поймёт. «Только вперёд и не оглядываться».

***

И всё же последний рабочий день этой недели вышел тяжёлым и выматывающим. Моя стажёрка Люда сдулась к четырём вечера, сославшись на безумную мигрень. Пришлось её отпустить и самой закончить день: подготовить инкассацию, закрыть кассу и отправить отчёт в головной офис.

– Вера? Добрый вечер, Вера.

Стоило только выйти из отделения, как меня окликнула невысокая шатенка. И я сразу её узнала.

– Допустим, – перевесила сумку на локоть и скрестила руки на груди.

– Ирина, – она протянула руку, но я покачала головой. Даже дотрагиваться до «самой яркой любви» не хотелось.

В голове закрутился вихрь вопросов, но главным был: «Что ей от меня ещё нужно?». Мужик теперь её с небольшим приданым, так что ещё?

– Мы можем в каком-нибудь тихом месте поговорить?

– С чего ты взяла, что я вообще хочу с тобой разговаривать?

– Это важно, – она отзеркалила мою позу.

Эта Ирина и правда маленькая. Не красавица, но симпатичная. Голос красивый, таким только мужиков соблазнять в сервисе «секс по телефону» или работать диктором. Плевать, я не о том думаю.

– Не вижу преград «это важное» сказать мне тут и сейчас.

– Хорошо, – она оглянулась, бросая рассеянный взгляд на проходящих мимо людей, – я бы хотела тебя попросить не настраивать сына против отца. Владик очень переживает. Не порть жизнь ни себе, ни кому-то ещё…

От такого заявления мои брови непроизвольно взмыли к линии роста волос на лбу. Я лишь усмехнулась и мысленно отметила храбрость этой мадам.

– Во-первых, тебя это никак не должно касаться. Хватит и того, что ты влезла в мою семью и её разрушила, – Ирина сделала шаг назад, почувствовав угрозу в моём голосе. – Во-вторых, мой сын и его отец сами разберутся без таких, – я брезгливо обвела её взглядом, – защитниц. И, в-третьих, мне плевать, о чём там переживает Владик. Он сам говорил с сыном, без меня. И мой сын, – я намеренно выделила интонацией «мой», – уже не маленький, чтобы прогибаться под чьё-то мнение.

– Твой сын плохо обо мне отзывался…

– Прости, а кто ты такая, чтобы тебе петь дифирамбы?

– Но… Не мог мальчик его возраста так выражаться!

– А ты прям знаешь, как он выражался? Со слов своего Владика?

– Да, он мне всё рассказывает! – вздёрнула она свой нос в небольшом превосходстве, добивая следующей фразой: – И то, что ты действительно грубая женщина, которая думает только о себе.

– О! Шикарно! Так пожалей его! Или уже? А теперь послушай меня, сейчас я покажу себя ещё более грубой, – сделала шаг к ней, с силой сжимая двумя руками ручку своей сумки. – Ещё раз полезешь ко мне и моему сыну – пожалеешь.

– Влад был прав во всём, грубиянка! – фыркнула мадам и удалилась быстрым шагом.

Я же продолжала стоять, глубоко дыша, пытаясь успокоиться. Ладно мужа увела, так какого лешего теперь лезет ко мне и моему сыну? Не портить жизнь! Кто ещё кому её портит? Столько матерных слов крутилось на языке…

Как только адреналин улёгся в крови, на меня накатила жуткая усталость. До остановки еле добрела и рухнула на скамейку, доставая из сумки мобильный. Оксана. А я совсем забыла про наш уговор.

– Ну, ты едешь ко мне? Привет.

– Приветик. Да, еду.

– А что с голосом?

– Встреча сейчас была интересная… До сих пор под впечатлением.

– Любишь загадками говорить… С кем?

– С «ней».

– Да ладно!? Где? – я прям физически почувствовала удивление сестры.

– Она ждала меня возле работы.

В этот момент подошла нужная маршрутка, и я быстро свернула разговор фразой: «Скоро буду и всё подробно расскажу, жди».

Глава 12

Вера

Меня жутко ломало и выкручивало нехорошее предчувствие. Ноги налились свинцом и совсем не слушались, приходилось буквально заставлять себя идти. А вот когда-то любимый район, новый панельный дом, ухоженный двор с большой детской площадкой… Только теперь мне это всё казалось чёрно-белым и таким чужим. Дом. Дом там, где тебя любят. Дом там, где тепло, уютно и счастливо. А я возвращаюсь от сестры туда, где испытала самую большую боль и разочарование. Туда, где теперь всё мне напоминает о предательстве…

Оксанка ждала меня у дверей и, схватив в охапку, затащила к себе в квартиру. Прямо