Прятки с охотником - Теона Рэй

— Никто не помогает ему?

Не представляю, как можно в одиночку справляться с пчелами в таком состоянии: Юрец выглядел очень уж старым, едва на ногах стоял, и как только сил хватает работать?

— Отчего ж не помогают! Помогают. Ирон часто за роями следит. А у остальных и своих дел полно. Пойдем-ка, покажу.

Мы осмотрели все хозяйство. Свиные загоны, коровьи, курятники. Здесь держали овец и молочных коз, кроликов и гусей. Настоящая ферма расположилась внутри тайги на поляне. Огороженной, конечно.

— От хищников, — объяснил Горан.

Да мне и так это было понятно. Я уже потом узнала у Эгры, почему она не зачаровала зверье так, чтобы они не разоряли курятники да не лезли к скотине. Эгра сказала, что всех зверей ей зачаровать не под силу. Проще уж заборами ферму обнести.

— Неужели вы все это восстановили за пять лет? — удивлялась я. — Но как?

— Ищейки ничего не тронули. Ну, кроме жилых домов — и то, чтобы выкурить нас наружу. Хаос такой был… Кругом пожар, все кричат, дети плачут. Многим повезло скрыться в суматохе. Бороться с охотниками все равно невозможно, так что спасался кто мог.

Печаль в его голосе мелькнула и пропала. Я грустно смотрела в его лицо, старалась понять, что он чувствует, и не получалось. Пустой взгляд, густые брови сдвинуты к переносице — хмурится, но это как будто бы обычное состояние.

— Всего нам хватает, — задумчиво проговорил Горан, поглядывая с холма вниз на сараи. — Недостает только уверенности в завтрашнем дне. Никто уже не верит, что этот король помрет, а его место займет тот, кто вернет все как было. Расы, отличные от человеческой, истребили почти подчистую. Возродить их, поди, не получится. Драконы ведь не возродились.

— Когда я была юной, то в драконов не верила. Иво убеждал меня, а я отмахивалась. Зря. Вот если бы многие из нас знали, что случилось с крылатыми ящерицами, мы бы не попались так глупо. Дураку ведь понятно — если одна из рас однажды вымерла, то и с остальными такое может быть! К тому же истребили их не люди, а оборотни. Нелюди на нелюдей пошли! А тут всего лишь человечки… Нас уничтожили простые человечки, Горан. Разве мы бы с ними не справились, будь мы готовы?

— Это мы сейчас такие умные, — усмехнулся он. — Потому что беда уже случилась и мы думаем, что могли спастись, если бы… Если бы да кабы. Ничего бы мы не сделали, Аяна. Никто не знает наперед, что приключится завтра, послезавтра или через сотню лет. Вот если тебе сейчас рассказать, что в позапрошлом веке все человечество едва не вымерло, потому что пять лет подряд были неурожаи, нечего было есть, что бы ты предприняла на будущее, если такое снова когда-то произойдет?

— Смотря когда такое будет. — Я пожала плечами. — Если через несколько лет, то, наверное, я бы подготовилась. Забила погреба до отказа…

— Через несколько лет. — Горан воздел указательный палец. — А если ты не знаешь, когда именно урожая не будет? Представь весну, все выходят на поля, возделывают землю, засевают, ухаживают все лето, а к осени ничего не остается. Саранча пожрала, ну или просто не взошли посевы. Не взошли — и все! Что тогда? Ты была бы готова?

Я мотнула головой, хмурясь.

— Вот так-то, — вздохнул Горан. — Даже если бы мы все знали историю о драконах, никто не сумел бы подготовиться к истреблению наших народов. Потому что мы думаем, что беда всегда происходит с кем-то другим, не с нами. Не на нашем веку, а в далеком будущем. Рассказывали бы нам о драконах, мы бы их жалели и продолжали жить как обычно. И если бы тебе прямо в лоб сказали, что через неопределенный промежуток времени ведьм, вампиров, оборотней… да всех нелюдей станут истреблять, ты бы не поверила. Или поверила, но ничего не сделала. Никто не мог предугадать, что произойдет, так что теперь об этом рассуждать.

Вечером меня пригласили на трапезу. Горан несколько раз повторил, что тем самым мне оказали честь. Я должна была радоваться, но на сердце сделалось тревожно.

Эгра успокаивала:

— Пока все ужинают, ничего не случится! Мы годами так живем. Вампиры спят еще, да и немного их у нас — всего двое.

Она даже отправилась к костру вместе со мной и Горана попросила побыть рядом.

И вот, я сижу на бревне у огня, где на вертеле поджаривается тушка олененка, и переживаю только об одном: как поговорить с Иво?

Он в нескольких шагах от меня, но в то же время недоступный. Улыбнулся жене, погладил ее волосы, задержал руку на ее животе. Риала накрыла его ладонь своей, посмотрела ему в глаза. Они о чем-то негромко переговаривались, хихикали. Огненные всполохи освещали их лица, играли в прядях волос. Красивая пара.

Я не ревновала. Иво заслужил счастье, к тому же мы полжизни провели друг без друга и уже отвыкли. И я не собиралась мешать им, ни в коем случае! Но Иво здесь единственный, кто смог бы меня понять. Я собиралась рассказать ему правду: что за мной идет охотник и он вот-вот найдет общину. Мне нужна помощь. Поймать Роланда, запереть в клетке, как медведя! Вымолить у местных помилование для него и убедить остаться. Он не хочет служить королю, сам ведь говорил. Но и уйти со службы не может — его назовут предателем, и трибунал оборвет его жизнь.

А вот если спрятаться… В тайге. На краю мира. Разве кто-то станет искать Роланда здесь? Скорее решат, что он погиб в погоне за мной.

Если Роланд меня обманул и на самом деле служит королю по доброй воле, то, когда он найдет меня, может пострадать и община.

Однажды я уже сдалась Роланду добровольно. Давно это было. Мне тогда пришлось работать на фабрике с утра до ночи без выходных, и когда я возвращалась в свою холодную комнатушку в убогом старом доме, то хотела только одного — чтобы все поскорее закончилось. Мне ни жить не хотелось, ни есть, ни пить. Только спать, все время клонило в сон. Тело одеревенело, голову не мыла дольше месяца, купалась в тазу, и то нечасто. Я была тенью самой себя, не живым