Василиска 4 - Ольга Анатольевна Чумаченко

помогали и открытые окна. Белый пояс с кинжалом и кнутом выполненные в одном стиле, и аккуратненькие белые блестящие туфли. Надо же, белянка даже засмотрелась на красавца-парня, а ведь так и влюбиться недолго. И хотя они заранее договорились, как будут одеты, чтобы гармонично смотреться вместе. Почему-то именно сейчас захотелось ей иметь красивое бальное платье. И чтобы он пригласил её на танец. Эх! Девичьи мечты!

А она выбрала простое домашнее платье свободного кроя, — белое-белое, — запахивающееся на одну сторону и завязывающееся на спине. Пояс, правда, эмитировал корсет, расшитый золотыми нитями. Воздушные прозрачные рукава с широкими манжетами, тоже были расшиты в тон пояса. И если бы не дорогой материал, похожий на шёлк, то смотрелась бы белянка бедной родственницей рядом со своим принцем. Да аксессуары выдавали в ней девочку из богатой семьи. Особенно комплект украшений из розового жемчуга.

Встали молодые люди друг против друга, Лиска лбом прижалась к груди юноше, чтобы он почувствовал свою значимость. Мужчина всё же растёт, должен защищать, уметь подставить плечо. Если бы не его упрямство, настойчивость и… воспитанность. Белянка бы и не пошла дальше простого любопытства. Ну, познакомилась с ним. Ну, вынудила на ночные прогулки и тренировки. Ну, поиграли разок, мячик в кольцо покидали. Потом, Лиска с мальчишками вырезала лук со стрелами, который они благополучно испытали. И лишь через несколько дней непринуждённого общения, Дерек признался девушке, о своих сокровенных желаниях, которым никогда не суждено будет сбыться.

— И что? Так и опустишь руки? Я вот, недавно познакомилась с одним молодым аристократом, имеющим водный дар, так он сбежал и теперь странствует с наёмниками. А тебе никогда не приходили мысли сбежать?

Юный аристократ подтвердил, что такие мысли были и бывают, но он не может так подло поступить со своей семьёй. Ага! Он не может подло с семьёй поступить, а семья им может распоряжаться, как со скотиной? И это честно?

Глава 9

Лиска уговорила Дерека снять верхнюю одежду, похожую на военный китель, а так — камзол. И расшитый, и со знаками рода по окантовке воротничка. Красивый конечно, но жарко в нём. Сели они на диванчик, и юноша стал перебирать струны музыкального инструмента. За время общения белянка с ним разучила некоторые аккорды. Показала пару лёгких песен, и за этим их застали вошедшие гости. Не все.

Конечно, со стороны смотрелось, как красивый парень развлекает очаровательную девушку. И кто-то из аристократов открыто высказался, что конечно, зачем леди ди Фён с ними, старыми скучными аристократами общаться, когда тут такой юный образец.

Не дожидаясь приглашения, подошли аристократы, и расселись на свободные мягкие места, игнорируя стоявший стол. Старых людей среди прибывших гостей не было, по крайне мере человек пять за шестьдесят, остальные от тридцати до пятидесяти. Но это только на вид. Лиска же уже знала, что им может быть и сто, и двести. Магия! Чем сильнее дар, тем дольше человек сохранял цветущий вид. И у этих, аристократов, у большинства, магический дар, как чувствовала, выше среднего.

— Ну, парень, сыграй и нам что-нибудь, — хлопнул рукой по подлокотнику кресла один из властителей мира, проверяя на качество кожаную обивку мебели.

Ни здрасте тебе! А представиться? И даже не спросили у юноши, чьих он будет? Видимо, проблемы с некомпетентностью учителя этики имеются не только в соколиной магической школе. Некоторые любопытные гости подошли к стеллажу, беря в руки разные предметы и книги с полок, обсуждая между собой имеющийся интерьер. И ведь наличие юной хозяйки в помещение их не смутило.

— Теперь понял, о чём я говорила? — забирая у юноши гитару, кивнула леди ди Фён в сторону своих гостей. Дерек не ответил, гневно сверкнул тёмным взглядом в ту же сторону. Его всю жизнь учили, что высшее общество — это венец всего, всего, всего самого лучшего. Там и воспитание, и ум.

Отвечать напыщенному мужчине Лиска не стала, сама заиграла на гитаре: есть только миг, за него и держись, есть только миг, между прошлым и будущем, именно он называется жизнь. И пока белянка играла, напевая песню, молодой лорд подорвался, чтобы забрать из рук любопытной аристократии оставленный синтезатор и один музыкальный артефакт, за появлением которого сам наблюдал.

В помещение буквально вплыли наги. По-другому их плавные движения по каменному полу было трудно назвать. Конечности змеелюдов не мешали идущим рядом с ними людям: законнику, целителю и другим, спешащим на обед гостям. По пути люди обсуждали какую-то увлекательную тему с законником, о чём-то переговариваясь или спорили. Это Лиска поняла по активной жестикуляции некоторых. А жесты для аристократии неприемлемы. Этикет! Из чего она сделала вывод, что спорят с законником не урождённые с золотой ложкой во рту.

У-у-у… Увидев играющую и напевающую девушку, у дяди Рашшата ярким зелёным цветом сверкнули хищные глаза, вытянувшись в ромбовидный изумруд. И лента раздвоенного языка скользнула по влажным губам. На секунду он замер, будто зверь, приготовившийся к прыжку. А тихое, урчащее шипение заставило уже всех присутствующих замереть и притихнуть.

— Маленькая… — протянул хвостатый дядя руку маленькой леди, невероятно быстро оказавшись рядом с девушкой, буквально заключив её в кольца своего хвоста, правда, не касаясь. — Тебя эти самцы докучают?

— Да что вы? — отрицательно махнула Лиска головой. — Вы сами сказали: маленькая. А что с нас с маленьких? Не замечают! Вот и я сама себя развлекаю, чтобы со скуки не помереть. — Змеелюд завладел хрупкой ручкой и, пригнувшись, поцеловал её пальчики, затем повернул руку так, что в его власти оказалась тыльная сторона ладони. Раздвоенный язык, вызывая мурашки, прошёлся по её коже, магической татуировке школы, тонким белым шрамам. — А если будете меня смущать, то я с голоду помру, а девушки обещали сладкий десерт подать.

Леди ди Фён, на правах хозяйки, пригласила всех к столу, овальному, так что, как такового хозяйского восседания во главе стола не имело смысла. Для нагов были предусмотрены специальные широкие кресла. Их и поставили по разные стороны от якобы центрального места. Камзол Дерека висел на спинке соседнего стула от Лискиного, примыкающего к одному из широких кресел. Правда, свёрнутый, чтобы не были видны элементы опознавательных знаков рода.

— Не одевай, — шепнула она ему, когда юноша помог ей сесть и потянулся за одеждой, намереваясь её не только надеть, да ещё и на все пуговички застегнуть. А аристократы тем временем, пиджаки-камзолы снимали и вешали на спинки, потом