Из рода волхвов - Мирослава Раевская

— Принесла, что обещала? — нетерпеливо спросила Яра, когда они вошли в дом. — Ты знай, если обманешь — всё-всё про тебя расскажу…

— Я своё слово держу, — раздражённо нахмурилась Веселина, плотнее натягивая капюшон на голову. Но несколько кудрявых прядей всё равно упали на лоб. — Вот твоё спасение.

Она запустила руку в потрёпанную тряпичную сумку — и вытащила оттуда небольшой пузырёк, самый обыкновенный на вид. Демонстративно дёрнула ладонью — и содержимое тихонько булькнуло.

— Когда вернётся муженёк твой домой — плесни ему в квас или в еду три капли. Можешь не переживать, отвар почти не имеет вкуса. Но помни — три капли! Не больше, — строго сказала Лина и протянула руку с зажатым в ней пузырьком. — На следующий день он перед тобой на коленях ползать будет, влюблённый по уши. А руку уж тем более поднять не осмелится.

Женщина смотрела на колдовской отвар глазами, в которых горела отчаянное надежда, — вот оно, спасение! Большую часть своей жизни она была вынуждена терпеть чужую жестокость и пренебрежение. Некого попросить о помощи, некому излить свою тоску — до чего печальный удел. Но как только она потянулась к этой надежде, хватаясь за неё, как утопающий за соломинку, Веселина с полуулыбкой сжала пальцы. И протянула хозяйке другую руку — раскрытой ладонью кверху.

— Позолоти сперва ручку, хозяюшка. Как и обещано было — а не то всё-всё про тебя расскажу.

В ответ на лукавый взгляд Лины несчастная супруга лишь досадливо сморщилась — видно, природная жадность играла на её чувствах. Женщина торопливо бросилась куда-то в соседнюю комнату и, покопавшись в своих заначках, вышла к ней с небольшим мешочком.

— Держи! — почти с неприязнью сказала она и бросила ей деньги. — А теперь отдавай зелье своё колдовское.

Веселина довольно раскрыла мешочек, оценивающим взглядом окинув содержимое, и довольно улыбнулась — улов выдался славный. Ближайшую седмицу ей можно было не беспокоиться ни о еде, ни о жилье. А потом можно подумать и о том, чтобы перебраться в другой городок. Сёла и деревни она игнорировала принципиально — слишком уж сложно там было затеряться.

— Да пошлют вам боги счастья в любви, хозяюшка! — хитро засмеялась Лина и кинула зелье растерявшейся женщине, с весельем наблюдая за тем, с каким остервенением она бросилась ловить пузырёк. — Только осторожнее — ни каплей больше! А не то сведёте своего муженька с ума!

Испуганный взгляд, устремлённый ей в спину, она уже не видела, потому что торопливо скакала вдоль оживлённой улицы. Сегодня в Мирне на центральной площади проходила какая-то ярмарка и, судя по всему, посетить её решил если не весь город, то точно — большая его часть. Дети носились туда-сюда, снося взрослых с ног, и громко верещали, так и норовя отобрать друг у друга сладкие пирожки с вишнёвым вареньем. Веселина принюхалась, и слюнки выступили во рту — пахло всякими разными яствами. Пожалуй, ничего дурного не случится, если она чуточку побалует себя разнообразными вкусностями. Тем более, улов в этом раз выдался действительно щедрым.

В приподнятом настроении Лина направилась в сторону площади, которая сегодня была полностью заполнена людьми. Местные жители толпились и пихались, с интересом поглядывали по сторонам, не желая упустить ничего интересного. Женщины выстроились в целую очередь возле прилавка с посудой — и восхищённо оглядывали расписные тарелочки да плошечки. Берестяные изделия, кованые и самосшитые… Она даже остановилась у прилавка с вязаными куколками, возле которого сидела очаровательная пухлощёкая женщина. Выглядели они очень мило, но цена кусалась.

Веселина купила себе небольшую булочку с начинкой из мёда и ягод и с удовольствием прогуливалась вдоль прилавков. Будь у неё чуть больше денег, она бы приобрела себе несколько новых платьев или, быть может, парочку украшений. Пусть в её жизни не было времени на любование собой — порадовать свою женскую натуру всё же хотелось.

— Подходите, братья любы!

Да не будьте же вы грубы!

Мы покажем вам сейчас

Правду-матку без прикрас!

Обещаем без имён —

Только в лжи я не силён.

Лина бросила заинтересованный взгляд в сторону деревянного помоста — и красочные одеяния скоморохов полыхнули среди однородной толпы. Запели дудки, ударили бубны, и народ, повинуясь весёлым голосам, гурьбой ринулся к сцене. Веселина, скорчив недовольное лицо из-за пуха, попавшего в нос, вынужденно поплелась за ними, потому что иначе эта бестолковая толпа просто затоптала бы её. Каким-то чудом ей удалось вырваться в первые ряды, а потому её взору открылось представление во всей красе.

Мальчишка в яркой красной рубашонке задорно отплясывал на сцене, весело прихлопывая в ладоши каждый раз, когда его старшие товарищи били в бубен. Его белозубая улыбка столь заразительно сверкала на солнце, что нельзя было не откликнуться — и не улыбнуться в ответ. Женщины так и вовсе умилённо заохали и заахали.

— Наплясались, наигрались

Мы для сказки собирались.

И сегодня, не тая,

Скажем вам про всё, друзья!

И, пожалуй, о волхвах,

Бестолковых головах,

Пусть немного невпопад

Послушать каждый будет рад!

Веселина раздражённо поморщилась — одно и тоже каждый раз. Проклятые скоморохи не могли придумать темы лучше для своих пустых проказ. Вот уже целый год они высмеивали в своей шутовской манере восстание княжеских волхвов, которое знатно напугало всех жителей Пряценского княжества прошлой зимой. Она слышала о случившемся лишь с чужих уст, но знала точно — крови тогда пролилось немало. И людской, и волховской. О причинах каждый язык говорил разное: кто-то думал, что княгиня Братислава несправедливо обвинила и казнила воина из Громового взвода, кто-то полагал, что жрецы замыслили заговор против княжеской жены, а потому она не могла стерпеть такую обиду. Говорили, в общем-то, разное. Какая из сторон всё-таки была виновата — никто не ведал наверняка. Однако за своё неповиновение волхвы заплатили дорогую цену. Пожалуй, даже слишком.

Но глупые люди, как и всегда, опошлили всё. Высмеивать смерть — какая замечательная тема для веселья! Но идиотам позади неё нравилось, они улюлюкали и посмеивались на каждое слово бестолкового стихоплёта.

— Веселились колдуны недолго,

Песенка их вдруг умолкла!

Ведь княгиня Братислава

Вдруг устроила облаву!

Полетели бошки с плеч —

Принялись рубить и сечь,

Свои же братья подоспели

И никого не пожалели!

Скоморох в смешной и глупой шапке голосил ещё что-то, но Лина более не могла его слушать. Не трудно было догадаться, что под «своими» он имел ввиду Громовой взвод, который стал причиной, почему восстание окончилось неудачей. Привычная