Василиска 3 - Ольга Анатольевна Чумаченко

— Не заходи! — встал Лесь в дверях комнаты, выделенной оборотню-наёмнику.

— Да не собираюсь я, — фыркнула белянка, достав из нагрудного кармана серьгу и толстую иглу, воткнутую в специальную упаковку со спиртовой салфеткой. Отдала всё ему. — У тебя минута. Видел, знаешь, как делается. Время пошло!

Серые глаза оборотня вспыхнули желтым светом. На мгновение Лиске показалось, что смур не поверил ей, усомнившись, для чего она ему вручила артефакт-накопитель. Но это было лишь мгновение. Скрылся он в тёмном проёме, не издав ни единого шороха. Вернулся так же тихо, нагнав белянку в коридоре, вернув иглу, которую она приколола к своей рубашке, обмотав кончики заранее приготовленной ниточкой. Чтобы не выпала.

Дальнейший путь лежал на луг, где белянка уселась по-турецки на прихваченный маленький коврик. А оборотни, раздевшись, обернулись в хищных зверей, побежали искать добычу для нетерпеливой дракошки. Зверушка же, попыталась забраться на большего зверя, как на хозяйку, уцепившись за шею, что тому совсем не понравилось. Скинул он ящерку лапой и оскалился. А та в ответ…

Наблюдавшие за этой картиной наёмники не сдержались и засмеялись в голос. Улыбнулась и Лиска. Хорошо всё-таки жить!

Сложив руки на коленях, белянка попробовала пошевелить пальцами. Три дня, ей надо было привести их в порядок за три дня. Хотя, уже, наверное, не три, как обещала. Больше она боялась, что при такой травме, у неё пострадали магические потоки, что шли к кончикам пальцев. Пальцы — эта одни из самых важных, стратегических, значений для мага. Но что удивило, присмотрелась она магическим зрением, потоки не то, что не пострадали, а стали чётче, как будто прокачали их, укрепили.

Ходившие вокруг неё наёмники мешали: громкое дыхание, шуршание сапог о траву, и разговоры. А она ведь предупредила, когда шла на луг, что ей надо помедитировать. Можно сказать, побыть одной, подумать. Куда там?..

Лесь осторожно подошёл к белянке, посмотрел в лицо и понял, что она недовольна. Её глаза отсвечивали от света взошедшей кровавой луны. У-у-у…

— Лиска, спой что-нибудь… — обернулся в траве щенок и присел за девичьей спиной. Одежду свою он извазюкал в траве и земле. За что от Леся получил недовольный рык. Это ему придётся сейчас приводить её в порядок. Стирать, чистить.

— Луч солнца золотого, тьмы скрыла пелена, и между нами снова, вдруг выросла стена… — петь что-то серьёзное не хотелось. Детское!

Ладно, помедитировать не получилось. Прислушалась Лиска к ночной тишине. Насколько возможно. Решив, хотя бы так получить удовольствие. Да куда там? Поклялась себе, что такую глупость она совершила в первый и последний раз. Допустив на луг всех этих… ни хороших самцов.

От хозяйственных построек, которые располагались за имением, ветерок принёс блеяние козы. Лиска улыбнулась.

— Рис, а ты коз доить умеешь? — поинтересовалась она. Но что довольный щенок похвастался, что умеет. — Тогда пошли, на кухне какую-нибудь кружку стащим, и за парным молоком сходим?

— Их уже доили сегодня, так что до утра ничего не получится, — попытался Лесь образумить детей. — Не дадут они молока!

— Хорошо! Значит, утром пораньше сходим, козла загоним… — хихикнула белянка.

— Куда козла загоним?.. — обрадовался щенок новому приключению. А ведь он основное прошлой ночью проспал. И с матерью не увиделся.

— Выражение «загоним козла», значит, напроказничаем, — потрепала Лиска щенка за жёсткие взъерошенные волосы.

Лесь, слышавший разговор, если честно, возвращаясь к имению, пребывал немного в шоке. Ладно, девчонка пойдёт проказничать. Но Лиска собиралась втянуть щенка в свои игры. И то, что если что-то случится, получит за «козла» именно он. А ведь Лесь предлагал Лиске себя. Если она хочет парное молоко, он принесёт. Но нет! Сказала нахалка, что это не то…

Кружку они быстро добыли, и пошли толпой к маленькой ферме. Там и ездовые ящерки, там и молочные козы, и кое-какая живность. Вроде, всё при имении, но за пределами. Рядом с хозяйственными постройками стоял один захудалый домик с крохотными окнами, где жили работники. Обошли крадущиеся люди и нелюди в ночи её. Обошли и кучи навозные.

— Стойте на шухере, — шепнула белянка своей страже, фыркнула и перевела, чтобы смотрели по сторонам, а за ней и щенком не ходили. Иначе она обидится.

Наёмники осмотрелись. Окружили сарай и загоны, и разрешили деткам отойти по делам. Уединиться! Ага! Домашняя живность, учуяв оборотней, начала нервничать, фыркать, топать, блеять…

Рис залез в козлятник, оттеснил одну козочку в угол. Коза отчаянно сопротивлялась, будто её резали, а не доили. Прыгала, билась копытами. А как орала? Пожалеть бы перепуганное животное, но она, как и говорил Лесь, практически не дала молока. Зажала! Грамм сто в кружки протянул щенок белянке.

— Подержи-ка её ещё… — влезла и Лиска в стойло, подсвечивая себе фонариком, который резинкой на голове крепился. Ногами она прижала голову животного к деревянной изгороди, пока щенок держал за тушку, и, нащупав на шее козы пульсирующую вену, воткнула Лиска в неё толстую иглу от шприца. И подставила стакан с молоком под тонкую струйку крови.

Да! Щенок удивлённо взирал, что она такое делает? Зачем? Ну, а когда кружка наполнилась пузырившейся жидкостью, белянка вытащила иглу и попросила отпустить бедняжку.

У-у-у… как оно пахло… облизнулась Лиска, предвкушая манящий металлический привкус. Ну что делать, раз вкус у неё такой… необычный. С помощью Риса выбралась она из стойла, и принялась дегустировать коктейль.

Рис во все глаза наблюдал за подружкой, до последнего не веря, что она будет это пить. Но нет! Выпила всё. В конце вспомнив о подельнике, предложив и ему попробовать. И ведь не отказался. Пригубил.

— За молоко пойдём утром… — предупредила белянка его, что это не разовая козла акция. И ему понравилось.

Глава 14

Ночь Лиска не спала: обустраивала свою лабораторию в соседнем помещении. Надоело ей бегать по имению в поиске требующегося. Лесь с щенком поставил ей тяжёлые столы к окну. Кое-какие коробки для всякой всячины. Щит на стену для инструментов. Некоторые станки. Спасибо Шамилю, ей не пришлось освобождать часть защищённого этажа. Пока не время!

У-у-у… комната больше стала напоминать мастерскую ювелира, хотя, в какой-то мере так оно и было. Артефакты ведь, в основном, украшения, как её родовой перстень. Или браслеты-щиты. Или тот кулон, что