Обжигающий лёд - Светлана Леонова

Ярослав медлил, потупив взгляд. Значит, не было, подумалось Маше. Видимо так же рассудил и папа.

— Не думаю, что это будет хорошей идеей… — Смеляков растерялся от такого нежданного предложения. — Я лучше к себе.

— Ярослав, оставайся, — попросила на этот раз уже сама Маша, и он так пронзительно посмотрел на нее в ответ, что ноги буквально подкосились. А внутри, как бы банально ни звучало, запорхали бабочки, безбожно защекотали своими крылышками, даря такое нереальное ощущение невесомости, что даже пришлось прислониться к стене в поисках опоры.

А тот поганец улыбнулся в ответ, окончательно добив ее своим обаянием, и произнес сипло:

— Ладно, уговорили. Только у меня совершенно нет подарков, все как-то так спонтанно вышло.

— Да не выдумывай, — отмахнулся Соболев. — Чем нас можно удивить, так это такими вот неожиданными гостями.

Сумка вновь была отправлена на пол, куртка в шкаф, а сам смутитель Машиного спокойствия в ванную комнату. Ей же было предоставлено немного времени, чтобы перевести дух и встретиться с вопрошающим взглядом отца. Но ни осуждения, ни лишнего любопытства она не нашла, лишь только ободрение и… согласие? Нет, ну не мог же папа сделать какие-то выводы только из ее вежливого приглашения. Тем более, он первым пригласил Смелякова остаться, она лишь подыграла ему. Ой, мамочки, почему же все так сложно?

— Идем, — Стас приобнял дочь, чтобы помочь ей добраться до гостиной. — Нужно маме сказать, что с нами будет гость. Вы ведь не станете устраивать из праздника словесную перепалку?

— Надеюсь, нет, — смутилась Маша.

Благо, родители были рядом и спасали ее от стыдливого молчания, так как Маша совершенно не знала, о чем можно было говорить с Ярославом. Папа поначалу расспрашивал парня о каких-то рабочих моментах, затем речь перешла о путешествиях, о какой-то дребедени. Краеугольные края в беседе об олимпиаде, о семье Ярослава благоразумно никто не затрагивал, и оба — и Маша, и Яр — были в душе благодарны мудрому старшему поколению за это.

— Воу, воу, воу!!! — радостно разнесся в гостиной голос опешившего Андрея, схватившегося в приятном шоке за голову. — Боже, глазам своим не верю! Да мне в жизни не поверят! Смелый! У нас дома!

— И даже более того, встретит праздник с нами, — рассмеялся отец, грозя и вовсе свести с ума от счастья сына.

— О-фи-геть! — восторженно произнес по слогам Андрей. — Что, серьезно? Вы ж сейчас на выезде.

— Ты наблюдаешь сейчас картину встречи обескураженного фаната со своим кумиром, — смеясь, пояснил гостю Соболев, кивая на подростка в дверях. А потом уже переключился на сына. — Давай, дуй переодеваться и присоединяйся.

В этот раз новогодняя ночь прошла совершенно иначе, нежели предыдущие. По крайней мере для Маши и Ярослава. На ее незримых крыльях пришло что-то тревожно-радостное, томительное и желанное, что-то такое эфемерное, едва уловимое… счастливое и новое. Предвкушение чего-то хорошего.

Утром Ярослав уехал к себе, а на Машу накатила волна грусти, хотя с чего бы вдруг? Но усталость все же взяла свое, и она ушла к себе. Спать, спать, все мысли и вопросы завтра. А пока сон… С зеркала на нее смотрела все та же она… только на лице светилась глупая мечтательная улыбка, и Маша тут же закрылась от своего изображения руками. «Боже мой, только не это. Как глупо».

Да только, видимо, судьбе было нужно добить ее самоконтроль окончательно одним маленьким невинным сообщением: «Спасибо за ночь. С новым годом, Льдинка». Маша стыдливо прикрылась руками, словно в данный момент кто-то еще мог увидеть, как она заалела от стыда и растекшегося теплом приятного ощущения. Это был какой-то другой Смеляков. Такого она еще не знала. И сомневалась, что после длительного знакомства именно с таким Ярославом она останется тверда в своих убеждениях… и чувствах.

* * *

— Похоже, новогодняя ночь для нашей семьи уже традиционно становится чем-то особенным, — прошептал Стас жене, крепко прижимая ее к своей груди, пока она смотрела в окно вслед удалявшемуся такси, увозившему их гостя.

— Да, — выдохнула она. — Ты уверен, что ничего им не испортил? Мне как-то тревожно за этого парня. Он такой… настороженный. Словно дикое брошенное животное.

— Он хороший парень, поверь мне. Его семье немного не повезло, но он оттает, вот увидишь.

— Главное, чтобы они друг другу не наговорили лишнего, не навредили.

— Не навредят. Ты видела, что с ними сегодня было? А ведь до этого их нельзя было даже в одно помещение вместе привести. Сама разве не помнишь, что бывает в новогоднюю ночь, как все меняется? Или напомнить?

Эля обернулась к мужу и, обхватив руками его шею, счастливо улыбнулась.

— Напомни.

— Глядите-ка, какими забывчивыми мы стали, — с шутливым укором проговорил Стас.

— Я помню каждое мгновение, — прошептала Эля, глядя в его темные глаза, — просто ты так умело оживляешь воспоминания…

Глава 14. Талисман

В ту ночь Ярослав словно окунулся в иной мир, где не было места предательству и обману, а царила любовь и взаимопонимание. Казалось, Соболевы понимали друг друга с полуслова, с одного только взгляда или жеста. Так ведь не бывает? Или все же бывает?! Ярослав пытался перенести все это на свою семью и найти в далеком прошлом хоть что-то напоминающее такие отношения. И не мог. Сейчас он начинал понимать, что не было у родителей той самой любви, которая могла бы сохранить их брак. Может и правда, не было у них будущего? Как там говорил отец — рутина. Почему-то глядя на Станислава Соболева с женой не чувствовалось никакой рутины и пресловутого чувства долга, наоборот, было видно что эти двое наслаждались каждым проведенным друг с другом мгновением. Тепло их отношений передавалось всем, кто находился рядом, и Ярослав совсем не чувствовал себя чужим в их доме, напротив, эта семья старалась поддержать его, словно он был знаком с ними очень долгое время.

Задерживаться в Москве Яр не стал, он просто отоспался весь первый день нового года, а вечером улетел обратно к команде, чтобы готовиться к следующей игре. О своем приезде он не стал никому сообщать — не хотел ни с кем делиться воспоминаниями о самом необычном новом годе. Словно маленький ребенок, которому подарили хрупкую волшебную игрушку, что могла рассыпаться от одного неверного прикосновения. Он и сам не ожидал, что будет так дорожить этими проведенными в окружении чужой семьи мгновениями.

Время, словно бешеное, неслось вперед, пробегая по листам календаря размашистыми шагами. Все вроде бы