Яд и мармелад. Жена по неосторожности - Юлия Удалова

Не знаю, как это у нее вышло, но через пару минут я вышла из «Леди Мармелад», нагруженная зелеными коробочками с разноцветным содержимым.

Какой бы не противной и самонадеянной казалась Лизетта, нужно было смотреть правде в глаза: она была очень серьезной конкуренткой. Дела у нее шли отлично, а постоянные покупатели были далеко не из простых.

У Лизетты Дордюран исполнилась наша с папой многолетняя мечта… Она даже назвала свой магазин именно так, как хотели мы. Не говоря уж о том, как ярко и здорово его оформила, почти что досконально воспроизведя в реальности то, что описывал папа.

И эта ее особенность, мармелад из цветов…

Это было здорово.

С самого моего прибытия в Морбидион все пошло наперекосяк. Я неправильно трактовала знаки. Судьба буквально кричала о том, что задуманное не выйдет. Лучше вернуться восвояси.

Последний удар, невольно нанесенный Лизеттой, поставил в этом послании жирную точку.

Но я не привыкла сдаваться!

Кое-чего я все-таки добилась. У меня есть помещение и деньги, которые хоть и достались мне дорогой ценой брака с могильным магом, но тем не менее…

Нужно только суметь правильно этим распорядиться.

Старая мечта о «Леди Мармелад» пусть останется позади. Пора намечтать новую!

И чего я, правда, так прицепилась к этому названию? Папа был бы рад самому факту открытия, а уж название – как придется.

Я составлю достойную конкуренцию Лизетте с ее цветочным мармеладом.

Тем более на вкус он, если честно, не очень. Слишком сладкий. Даже приторный.

А еще этот непонятный оттенок…

Не похож он на розовые лепестки.

ГЛАВА 19

– Леди Марисабель Бишоп, невеста графа Гилберта Блэкмора!

Ой, вот интересно, ведущему приема обязательно было так громко объявлять о моем появлении?

Нет, он, конечно, называл всех, кто заходил в зал, но мое имя просто проорал.

Высоко держа голову, я ступила в зал, украшенный золотыми нитями и сотней гирлянд алых роз, которые свешивались с потолка.

Разговоры смолкли. Взгляды всех присутствующих сошлись на мне.

Я услышала громкий шепот:

– И это невеста некроманта?

– Что на ней надето?

– Какой пассаж!

– Какой скандал!

– Какие волосы!

Сложно было придумать менее эффектное появление. Если честно, он превзошел все мои ожидания, этот эффект!

Чтобы немного успокоиться и унять волнение, я потянулась за бокалом с подноса служки, который в этот момент шел мимо.

Тут было очень жарко и прохладительное пришлось как нельзя кстати.

Не успела ухватить напиток, как моя рука оказалась в стальном захвате мощной руки в черной перчатке.

– Сумрака ради, что вы тут устраиваете, леди Марисабель Бишоп?

Граф Гилберт Блэкмор стоял передо мной во плоти, так крепко сжимая запястье так, что хотелось кричать.

Нет, я не покажу тебе…

Я не растаю перед тобой!

Думаешь, уже твоя?!

Нет!

– А что особенного? – невинно захлопала ресницами.

С мстительной улыбкой подцепила бокал с подноса другого служки, пробегающего мимо, и быстро осушила его до дна.

Ух, холодненькое! Хорошо-то как!

– Что особенного? – сквозь зубы процедил Блэкмор. – Вы спрашиваете, что особенного?

Не выпуская моей руки, он куда-то меня поволок, как безвольную куклу. Причем у него это получилось так легко, и в то же время неумолимо, что я только диву далась, ощущая себя каким-то безвольным предметом.

Попробовала упереться ногами в пол…

Какое там!

Мы оказались за завесой из роз, на балконе с массивными барельефами. Сюда доносился свет из зала, но его было недостаточно, чтоб осветить весь балкон. Внизу зияла пропасть.

Выпитое залпом игристое пузырьками взорвалось в голове и придало смелости.

– А что вам не нравится? По-моему, очень живенько, – бесстрашно сказала я.

– По издревле установленной традиции платье избранницы некроманта должно быть черным. ЧЕРНЫМ! – прорычал Блэкмор, с яростью комкая мой наряд на груди. – Тогда какого демона вы сверкаете всеми цветами радуги, как новогодняя елка?

Месье Арман пришел в неописуемый восторг, когда я сказала, что хочу самое яркое на свете платье, переливающееся сочными и вкусными красками. По его личному и срочному заказу из-за границы была доставлена необычная и весьма дорогая колдовская ткань.

Оно было ярким и одновременно… Никаким! Оно было неприметным, серо-черным, но при малейшем моем движении взрывалось, как и сказал Блэкмор, всеми цветами радуги. Если б Арман заморочился сложным силуэтом, то оно выглядело безвкусно и кричаще.

Я б походила в нем на павлина, но нет…

Силуэт моего платья был самым обычным, нарочито простым – рукава фонариком, узкий корсет, перевитый лентами, и объемная, увенчанная живописными складками юбка в пол.

Однако материя, из которой кутюрье пошил наряд, решала все.

Магическая, абсолютно исключительная – по текстуре шелковистая и туманная, она даже чуть-чуть клубилась, исходя волшебной дымкой. Мельчайшими сказочными блестками, напоминающими крупицы разноцветного песка на закрытых пляжах Морбидии. Я слышала про такие, и даже видела на картинку в учебнике, которая поразила мое воображение своей дикой, необычной красотой – на них пускали не всех.

Армана, очевидно, пустили, потому что он смог повторить то великолепие.

Прохладная дымка – шлейф моего платья – вилась вокруг пальцев некроманта, сверкая крошечными разноцветными блестками. Я словно купалась в колдовской радуге. Сначала стояла на темном, сером берегу, а потом ныряла в это многоцветье… И сверкала так неописуемо, что…

Что, казалось, даже незрячий некромант увидит.

Мне этого хотелось. Хотелось, чтобы он УВИДЕЛ меня сейчас. Не почувствовал, а… Я хотела, чтобы Гилберт смотрел на меня, чтобы любовался. Глаз от меня не мог отвести!

Черный! Кому нужен твой черный, некромант?

Вот она я, розовая и яркая, зеленая, синяя, оранжевая, красная, фиолетовая… Какая захочешь – я вся твоя!

Творцы! Откуда такие мысли? Игристое повиляло, однозначно!

Само собой, к такому платью нужна была особенная прическа… И тут уж я тоже не ударила в грязь лицом!

Спасибо крылану – за прическу отвечал Готик.

Всю мою малиновую копну фамильяр тщательно прочесал своими острыми коготками – было ему непросто, но и мне – не больно. Очень приятно даже! А затем при помощи этих же ласковых бережных коготков я заплела волосы во множество, в миллион косичек, перевив их разного цвета атласными лентами.

Готик подавал мне их с такими словами:

– Красный. Некроманта любить хорошо. Зеленый. Подивится на хозяйку. Синий. Детеныш надо. Пригляжу за ним.

При слове «детеныш» я выронила ленточку, которую мышан мне заботливо подал. Подсознание тут же нарисовало цепочку, от которой меня бросило в жар.