Невеста на замену - Наталья Соболевская

Чтобы размять мышцы, я подвигала бёдрами в стороны, затем вперёд и назад, после чего наклонилась, чтобы снова видеть происходящее. Однако, то ли наклонилась слишком резко, то ли неправильно рассчитала расстояние, но я стукнулась лбом об дверь. Сам по себе удар оказался не слишком громким, да и в гостиной успел разгореться жаркий спор, так что моя ошибка могла бы остаться незамеченной, если бы две створки двери от столкновения не распахнулись, причём настежь.

Упс…

— Подслушивала, мерзавка, — завопила Инесса.

— Почему мы вообще терпим её в доме? — возмутилась сестра.

— Катерина, как же тебе не стыдно, — добавил Пётр Сергеевич.

Адашев лишь осуждающе покачал головой, но затем его лицо словно осветила мысль, он поднял со стола приглашения, посмотрел на них, потом на меня, снова на них и с внезапным возбуждением несколько раз произнёс моё имя:

— Екатерина. Екате… рина? Екате… Рина!

— Ты это сейчас о чём?! — взорвалась госпожа Левашова.

— В приглашении вы не указали полное имя дочери, как в паспорте — Марина, а написали сокращение Рина.

— Конечно, в приглашениях написано Рина. Я терпеть не могу бабку, в честь которой меня назвали. Она занудная старая и вонючая ведьма, — Рина никогда не блистала умом и теперь, похоже, не поняла, в чём дело.

— Да помолчи ты, — прикрикнула Инесса на дочь и вновь возмущённо уставилась на Адашева. — Вадим, при чём тут наша Катька?

— Притом что на документах она тоже ваша дочь и её имя легко сокращается до Рины. Я женюсь на Кате, и скандала не будет.

— Это не допустимо — авторитетно заметил Пётр Сергеевич.

— Эта дрянь займёт моё место, только через мой труп, — глянув на меня с неприкрытым желанием убивать, прорычала Рина не своим голосом.

— Менять одну сестру на другую — сверх неприлично, — запротестовала Инесса.

— Инесса Марковна, в отличие от других, я к вашей дочери и пальцем не прикасался, — в первую очередь Адашев решил ответить госпоже Левашовой. — Поэтому не вижу ничего неприличного в том, чтобы заменить одну сестру на другую, — затем Вадим перевёл взгляд на Рину. — Твоё будущее больше меня не волнует, как и тебя не должно беспокоить, кто станет моей невестой. А вам, Пётр Сергеевич, предлагаю подумать, сколько мы оба потеряем, если через два года я не выиграю выборы и не займу должность. Мой бизнес выдержит, а ваш? Готовы рискнуть?

— Готов или нет, а рискнуть всё же придётся, — закричала я, не веря, что эта дикость происходит на самом деле. — Уж простите, но я не согласна меняться с Риной местами.

— Выйдете все, мне нужно поговорить с Катериной с глазу на глаз, — сверля меня взглядом, холодно потребовал Адашев от остальных.

— Вот ещё, — Инесса вздёрнула нос. — Молодой человек, вы, случайно, ничего не перепутали? Это наш дом, и не вам здесь распоряжаться.

— Вон я сказал, — рявкнул Вадим и бросил на Левашову полный ярости взгляд. — Инесса Марковна, если пропустили то, что я говорил вашему мужу, повторяю специально для вас — если мы сейчас с Катей не договоримся, в скором времени вам придётся туго затянуть пояса. Вам это ясно?!

Инесса вопросительно посмотрела на мужа, и он, подтверждая слова Адашева, кивнул.

— Уходим, — тут же деловито скомандовала она, и не только сама поспешно покинула комнату, но и увела за собой дочь.

— Зря ты всех выгнал, — заметила я, когда мы с Адашевым остались наедине. — Что бы ты ни сказал, я не выйду за тебя замуж. За тебя замуж, — повторила фразу ещё раз, внимательно с ног до головы оглядела Вадима, представила себя рядом с ним и усмехнулась. — Господи, какой же это бред.

— Согласен. Бред, — неожиданно подтвердил Вадим. — Ты полная противоположность той женщины, которую бы я хотел видеть рядом с собой, но другого выхода нет. Я не могу ещё раз вляпаться в скандал, да и убытки отбросят мою фирму на несколько лет назад. И это ударит не только по мне, но и по всем сотрудникам: кого-то придётся уволить, кому-то урезать зарплату.

По мнению Адашева, я не совсем добропорядочный человек, вернее, вообще недобропорядочный, с учётом этого он выбрал чудную тактику, чтобы меня уломать, Вадим ведь откровенно давит на мою жалость и сочувствие к другим людям, не зря же о массовых увольнениях заговорил.

Только я не стремлюсь спасти мир, мне бы самой выжить.

— Да, ты в затруднительном положении, — кивнула я. — В такие моменты я думаю, как хорошо, что корова сдохла у соседа, а не у меня. Другими словами — это твои проблемы, а не мои. И решать их придётся тоже тебе. Причём без моего участия. Я не радуюсь твоим убыткам и не хочу, чтобы ты оказался в эпицентре скандала, и мне искренне жаль, если люди потеряют работу, но я во всём этом не виновата. Ответственность лежит на тебе, на Рине, на Петре Сергеевиче, но никак не на мне. Вадим, я с младенчества на попечении Левашовых и даже не нюхала нормальную жизнь, не знаю, какая она на вкус. Когда ты болел, о тебе заботились и лечили, меня же, чтобы не заразила других, запирали в комнате до полного выздоровления. За девятнадцать лет я не свихнулась лишь потому, что меня поддерживала мечта, вырваться отсюда, хорошо устроиться, завести здоровую семью и просто спокойно жить. И вот когда до исполнения мечты осталось три года, ты предлагаешь мне во благо людей, которых я даже не знаю, пожертвовать собой. Выйти замуж за человека, которого не люблю и который не любит меня. Нет, Вадим, так не пойдёт.

— Значит, три года, — задумчиво произнёс Адашев, когда я закончила. — Катерина, скажи, правильно ли я тебя понял, именно этим сроком ты готова пожертвовать ради своей мечты?

— Ну, да. Хотя после того, как ты взял меня на работу, этот срок сократился до нескольких месяцев. В твоей фирме хорошие зарплаты, я хотела съехать от Левашовых раньше, ведь появилась возможность снимать квартиру.

— Присядем, — указав на диван, неожиданно предложил Вадим, и я закатила глаза.

— Зачем? Чтобы поговорить? Но ведь я уже всё тебе объяснила.

— Верно. И я тебя выслушал. Не сочти за труд, сделай то же самое для меня.

Нехотя, но присела на диван, Адашев устроился рядом.

— Катя, заранее прошу прощения, если мои слова заденут или обидят тебя. Не принимай это на свой счёт, но я не предлагаю тебе брак в полном смысле этого слова, какой предлагал Рине. Я не собираюсь