Проверка на верность - Ванесса Рай

Он же все время будет плакать, требовать внимания, девочка моя будет меньше со мной. Но ведь он мой, мой ребенок. Сомнений тут быть не может — мы не вылезали из постели, и трахались при первой возможности.

А если он в животе Мариночки, значит, я его должен любить. А как иначе?

Смотрит на меня, на глазах вот-вот слезы появятся. Надо что-то сказать, а то я, услышав новость, просто смотрю на ее и все.

— Мариш, так ты же предохранялась, — говорю первое, что приходит мне в голову.

— Да… Но в последнее время я забыла про таблетки. Миша, если ты не хочешь ребенка, то…

Слезу потекли. Довел свою девочку. Привлекаю ее к себе, начинаю гладить, в штанах от ее близости все оживает. Фу, ты, сейчас не тот момент. Надо усмирить свой вечно голодный агрегат.

— Мариш, да ты чего? С чего ты решила, что я против? Может, раньше не хотел, сам не знаю, хотел или не хотел.

— А сейчас?

— А сейчас он в тебе и… Мариночка, ну, честное слово, я в шоке. Дай мне время в себя прийти, а то я ерунду какую-то несу.

Перестала плакать, и мне на душе легче стало. Не хочу делать ей больно — она этого не заслужила. Ей первого мужа, урода, хватило, не хватало, чтобы и я себя, как поддонок вел.

— Мариша, думаю, из тебя хорошая мама получится. Ты рожай, на меня можешь во всем положиться…

И я сдержал свое слово. И даже больше — стал хорошим отцом, который со своей дочки пылинки сдувает. Не ожидал от себя таково. Но жена довольна — светиться вся, так похорошела, что, боюсь, как бы нам второго киндера сразу не заделать…

Илья

Я живу в аду. Карина, наконец-то, родила… Я ждал, когда это произойдет, потому что она извела меня своими капризами. Могла подорвать меня посреди ночи, и послать в магазин. Потом, правда, я стал заказывать продукты на дом, и она оставила меня в покое.

Вся квартира завалена детским шмотьем, некуда ступить…

Она несколько дней пробыла в роддоме. Один раз на сохранении, а потом, когда рожала. В это время я дышал свободно — мог делать, что хотел, говорить, смотреть любимые ролики, раскидывать носки, ходить в обуви.

Потом вернулась с орущим младенцем, самое противное, что он похож на меня. Говорит, что я должен его любить. Назвали Марк. Руки ко мне тянет, а меня все это бесит. Я не просил, я не хотел детей. Почему меня никто не спросил?

Ложусь в большой комнате, но Карина постоянно будит меня, требуя, чтобы я укачивал сына. Да. у меня сын. Секса у нас не было уже вечность. Сначала ей была нельзя до родов, потом еще нельзя после. Приходится дрочить, как малолетке.

Пытался к ней подкатить, но она холодная, как ледышка, ничего ей не надо. Надо гульнуть, найти кого-нибудь, а то уже капец как невозможно. На фирме новая стажерка. Симпатичная, глазки всем строит, или мне с голодухи уже так кажется?

Завтра среда, придется идти к Ольге, помогать с ребенком. У нас с ней дочка Василина. Дорого она мне обходится — часто болеет, приходится водить ее по клиникам, а это бабки, бабки, бабки…

Че я тогда презик не натянул? Так желаю. Вся жизнь насмарку, по рукам и ногам бабы связали. Хорошо хоть у Ольга хахаль завелся, и она не пытается меня увести. А то задолбала — приходи к ребенку, а сама в пеньюаре стоит. Потом вино, и мы опять кувыркаемся. Ну. не смог устоять, дебил…

Сейчас от меня хоть отстанет, может, замуж выйдет. Маринку на днях видел, даже офигел, как она изменилась. В норковой шубке, ухоженная вся, на шпильках, макияж как у модели. Вся сияет. А рядом какой-то урод. Хотя не урод, просто бесит, что он рядом с ней. Откуда он взялся?

Опять звонит. Не прошло и часа…

— Илья, ты где?

— Карина, я в магазине. Что-то случилось?

От ее визгливого голоска начинает уже трясти. Надо напиться, а то не успокоюсь.

— Нужны памперсы купить, соску новую, и еда почти закончилась. В холодильнике мышь повесилась. Разве сам не видел, когда утром на работу уходил? Что есть вечером будешь? Чего молчишь? Тебе как будто все равно, а еду с меня требовать будешь.

Мучительно хочется треснуть мобилу с моста или разбить об стену, но я сдерживаюсь. Почему? Да фиг его знает…

— Я понял, все куплю…