Пируэты судьбы - Павел Андреевич Богданович

и снова. Они словно читали мысли друг друга, их не смущали ни проходящие мимо люди, и даже дождь, который постепенно набирал обороты. Лишь с наступлением темноты, Маша сказала, что ей пора и они тихо, побрели назад. Они молчали, но это молчание, ни сколько не смущало влюбленных, им было хорошо вдвоем только оттого, что они вместе, а легкое пожимание рук, лишь усиливало желание, и их зарождающуюся любовь.

   После, они еще долго целовались у входа в общежитие, потом подарив любимому несколько жарких поцелуев, она ушла.

   Алексей шел домой. Его охватывало чувство радости и счастья. Его руки пахли ею, ее сладким и ни с чем несравнимым ароматом, губы горели, сладко сушило во рту, от долгих, горячих поцелуев.

   Придя домой, он еще долго не мог уснуть, думал о будущем с ней, и о том какие у них могут быть дети, ему почему-то захотелось девочку, похожую на нее. – Смешно, – повторил он несколько раз вслух, – смешно.

   Маша так же долго не могла уснуть. Все время думала о нем, от его нежных рук, она чуть ли не таяла, а от горячих поцелуев и нежных слов, сходила сума. Она могла бы все ему позволить в этот вечер, но он не настоял, чем вызвал к себе еще большее доверие. Она с нетерпением ждала новой встречи, и до самого рассвета, не сомкнула глаз.

    На следующий день после занятий, Алексей был очень удивлен, когда увидел Колю в общежитии, у девчонок в комнате. Он принес Маше цветы, и оказывал ей не совсем понятные знаки внимания, на что Маша реагировала, не совсем положительно. Ей это жутко не нравилось.

   Маша подошла к Алексею, и шепотам спросила, – он что, клеить меня пытается?

– Ну, раз цветы подарил, значит, пытается, – ответил Леша, пытаясь скрыть свой праведный гнев.

– Ты скажи ему, что он меня уже достал, – шепотом говорила она, от чего Леша заметно приободрился. Он с лукавой улыбкой, подсел к Николаю и сменив гнев на милость, не стал разочаровывать друга. – Я бы мог поцеловать Машу при нем, а он наверно бы понял, что к чему, хотя зная Николая, я сомневаюсь, – думал Алексей. – Он наверно еще, что-нибудь придумал бы. Сказал бы, что и сейчас Маша провоцирует его на ревность. – Вот Фома, – подумал Алеша.

Глава 2

   Жаркий солнечный июньский день очаровывал. Теплый тихий ветерок, слабыми порывами обдувает лица прохожих. Ветер подымает и кружит в воздухе тополиный пух, периодический кидая его в лица, вечно спешащих, погруженных в суету и заботу, прохожих. Ветер словно ребенок играет с ними, кому-то, это не очень нравиться, а кому-то, наоборот, по душе. Некоторых это раздражает, кто-то не выносит тополиного пуха, так как от него жуткая аллергия, и приходится все время чихать и краснеть.

   В этот день, Маша и Алексей тихо сидят на скамеечке, у входа в общежитие, и довольно мило беседуют, не заметно взявшись за ручки. Их не интересует ни чего, лишь общество друг друга, и их зарождающаяся любовь. Кто-то, увидев их улыбнется, вспомнив себя и свою первую любовь, что была когда-то. Кто-то, может позавидует, и глубоко в душе пожелает им удачи. Но только для них эти взгляды безразличны, им просто хорошо быть вместе, смотреть в глаза друг другу, ведь даже долгое молчание, им кажется интересным и захватывающим приключением. Они с трепетом и лаской, поглаживают руки друг друга, мечтают всегда быть вместе, и ни когда не разлучаться.

   Прошло время. Алеша успешно сдал сессию, и у него начались летние каникулы, на которые Маша, собиралась домой в деревню. Уже четыре недели, продолжался их роман, и он не хотел, чтобы Маша уезжала, пусть и до осени. Ему не хотелось отпускать ее, два месяца, – это же очень долго, – казалось тогда. Поэтому когда Маша предложила поехать к ней в гости в деревню, он очень обрадовался, и конечно согласился.

   Ближе к вечеру он, Маша и Таня, отправились на вокзал, на вечерний автобус. Купили билеты, каждый прошел на свое место. Леша сел рядом с Машей, а Таня прошла назад, села прямо позади них. Деревня оказался не так далеко от города, как он себе это представлял.

– Ну вот, мы и приехали, – осведомила Алексея Маша.

– Ты рад? – Усмехнулась Таня, – давай заканчивай волноваться, бери сумки и пошли. У Маши мама добрая, подумаешь прогонит, в огороде переночуешь. Огурцы, помидоры, романтика и ты, – подтрунивала она над Алексеем.

   Тут он не на шутку перепугался, почувствовал, что он волнуется, причем очень сильно.

– Таня пугает тебя, – успокоила его Маша, но это мало помогло – да ты трусишка, – улыбнулась Маша.

   Было темно, так темно, что практически, не было ни чего видно. В окнах горел свет, где то вдалеке слышался лай собак. Пока Алексей не ощущал особой радости, от пребывания в деревне, ни чистого воздуха, ни чего-то еще, хотя, пожалуй запах навоза, но ни чего более. Он шел и думал, – может зря он приехал. Было такое чувство, которое ему трудно было объяснить, что-то похожее на страх, но что-то иное. На его счастье, Мамы, которую звали Лариса, не оказалось дома, он как бы вздохнул с облегчением, но все ровно очень волновался.

– Ты не говорила, что у тебя такая маленькая сестренка? – Спросил он у Маши, увидев маленькую девочку в доме.

– Я не маленькая, я уже хожу во второй класс, – возразила сестрица Маши, Марина.

– Проходи, располагайся, будь как у себя дома, – не ответив на вопрос, сказала Маша.

– Но не забывать что я в гостях?

– Что в гостях можешь забыть, не забывай, что для мамы, ты потенциальный зять, – улыбнувшись, ответила она.

– Я не против, – заулыбался Леша.

– А мама пошла в магазин, – не дожидаясь вопроса, сказала Марина. – Наверно что-то купить, – задумалась девочка.

   Марина милая, маленькая, очень шустрая девочка, и как показалось Алексею, очень была похожа на Таню.

– Марина, чем-то похожа на Таню, да, – спросил Алексей у Маши.

– Сестра же, – ответила та.

– А… Марина это сестра Тани?

– И да, и нет, – неохотно ответила Маша.

– Не понял? Тогда как?

– Потом объясню, – отмахнулась она.

   Оказалось, Маша и Марина были сестры по матери, а Таня и Марина по отцу, Маша не любила об этом говорить, но Алексей настоял. Когда-то у отца Татьяны Владимира, и у Ларисы, был роман, и в результате этого романа, появилась Марина. Сначала между их семьями, была не большая вражда, но вскоре, Владимир