Отказная жена Феникса или Карьера дерзкой попаданки - Антонина Циль

— Мой мальчик, — глухо проговорила Риона. — Мне очень грустно это говорить... Ты пожалеешь, но будет поздно. Ты слишком податлив... и слаб… вот здесь, — тетя прикоснулась к левой стороне груди. — Сделав неправильный выбор однажды, ты пострадаешь еще больше.

— Обязательно приму это к сведению, — пообещал феникс. — А сейчас, простите, с вашего позволения вернусь к отчетам. Я улетаю через два дня и буду занят на службе в течение месяца. Весь замок к вашим услугам.

— Нет уж, — тетя устало вздохнула. — Мы здесь не останемся. Вивиен будет очень расстроена. Мне придется все время находиться рядом, чтобы она ненароком не...

Риона всхлипнула. А вот это зря. Эмоциональный шантаж Гидеон ненавидел еще больше.

Он встал и молча вышел из гостиной. В кабинете распахнул высокое окно и шагнул на балкон.

В воздухе пахло осенью. Остро захотелось обернуться в птицу и воспарить в небо. Час полета до портала, перейти его в ипостаси человека, затем снова обернуться и лететь два-три часа. Гидеон давно не был на острове Фаир. И можно было бы оправдать свой прилет заботой о поместье.

Но скоро Фаир-Глан навестят из Гнезда, глупо тратить время и силы на личную инспекцию. И Эвери – феникс усмехнулся – наверняка не упустит шанс и воспользуется визитом бывшего мужа, начав новую игру в соблазнение.

Если она не попробовала снова после неудачной попытки и достойно попрощалась с домом, в котором прожила четыре года, это не значит, что она изменилась. Люди меняются только под влиянием неожиданных обстоятельств, таких как смерть близких или иное страшное потрясение. Нет, Гидеону не по пути с Эвери. И хорошо, что он от нее отказался.

Глава 11

— Люди нужны, — со вздохом констатировала Дерси за чаем с печеньем. — Руки рабочие. Садовника, прачку, кухарку надобно нанять. Это где же видано, чтобы благородная лэнья чистила овощи и плиту оттирала?

Все остальные согласно закивали. Всем хотелось поделиться своими обязанностями со слугами.

— И почищу, и ототру, — пообещала я. — Нам сейчас не до найма.

— А твой спор с хозяином?

— Ну... — я выковыряла из печенья вяленую вишенку и грустно подытожила: — Я все это как-то не так представляла. Уж точно не то, что мы останемся здесь впятером.

— Всемером! — возмутился Габби. — А Алисси?

— А учеба? — передразнила его я. — После пяти идет шесть.

Габби нахмурился и принялся пересчитывать пальцы. Математика давалась ему нелегко.

— И ты сдаешься? — поинтересовалась Дерси.

— Нет, — покачала головой я. — Не сдаюсь. Вот когда не останется никаких перспектив, тогда и сдамся. Гидеон будет доволен. А мне все равно. У меня хозяйство... люди... дети… лисы, в конце концов!

Но в словах Дерси была своя правда.

Вечером у меня жутко ломило руки и плечи, от неудобной лопаты и непривычной нагрузки. А еще потребовалось перебрать кладовку и приготовить ужин.

Просто мрак какой-то. Я понимала, что здесь все заняты своим делом: Дерси занимается будущими теплицами, Динфэй – ремонтом, Габби рыбачит и помогает всем понемногу. Ксандриэль... в основном бездельничает… но не нагружать же гостя всем сразу! Пусть он сначала разведает, что там с нежитью и нечистью. Хороший каталог местной фауны нам бы очень не помешал.

Мне досталась кухня. И, вселенская ирония, как и раньше, я тратила на нее большую часть своего времени. Должно быть, при переселении души прихватила с собой неотработанную карму.

В тот день мы потрудились на славу: откапывали из-под перегноя кусочки стекла и вставляли их в рамы парников. Стекло было заговоренным и за столько лет не потрескалось и не рассыпалось, просто повыпадало и ушло под землю. Динфэй намешал быстросохнущую замазку. Оставалось дождаться, когда она высохнет, и еще раз до блеска натереть стекло. Специальные лампы продлят день, и, если не случится ничего неожиданного, зимой мы будем с овощами и зеленью.

Все окна в особняке были заставлены рассадой, и мы очень на нее надеялись.

Самое сложное будет, когда закончатся овощи в кладовке, что сейчас хранятся под стазисом. Сэкономленные деньги придется пустить на ремонт крыши. Часть дома мы закроем, и так практически не пользуемся флигелями.

Что ж, готовка, заготовки, планирование бюджета... на этом я, как говорится, набила руку. И секрет хорошего управления хозяйством усвоила: тайм-менеджмент рулит и на кухне. Хочешь сэкономить время – используй его рационально.

Поэтому вечером я собрала команду за ужином и озвучила новую концепцию совместного проживания: все мы выделяем один день в неделю, составляем меню и заготавливаем полуфабрикаты, благо есть из чего. Холодильный короб отлично умеет замораживать, к тому же Ксандриэль владеет магией стазиса. У нас имеется жутковатая на вид, похожая на пыточный механизм, но вполне рабочая мясорубка. В любой непонятной ситуации делай фарш, и он тебя выручит – еще один золотой закон домохозяйки. Время от времени лепим вареники и пельмени. Всегда считала, что это дело семейное, тимбилдинговое, то бишь объединяющее.

Меню составляем на неделю и строго ему следуем. Чтобы вкусно и разнообразно. И конечно, с учетом пожеланий отдельных представителей семьи. Главное, не слишком потакать Габби, который, дай ему волю, питался бы одними бутербродами.

Заранее планировать покупки. Мелкий опт – он и в иных мирах выгоднее.

Попав в спальню, я со стоном упала на кровать. Заставила себя подняться и проверить письмовницу. Ожидаемого письма от семьи Эвери на пергаменте не было, зато имелось послание от неизвестного отправителя. Состояло оно из нескольких фраз:

Посмотри. Сделай вывод.

Ниже сияла золотая руна в форме спирали. Я интуитивно коснулась ее пальцем. Руна развернулась... в «видео». Не знала, что так можно. Магическая обскура, только в записи?

Тонкий экран парил над письмовницей. Изображение было вполне четким. Я узнала... Эвери, она была в компании высокого молодого человека. Они танцевали на балу. Фокус постоянно держался на их лицах. Украшенные цветами колонны, дамы и господа в бальных туалетах вращались вокруг, вызывая головокружение.

Молодой человек что-то втолковывал Эвери, наклонившись до неприличия близко. На щеке девушки, которой почти касались губы молодого человека, сиял яркий румянец.

Я немного расстроилась. Значит, все, что говорили о легкомыслии Эвери – правда. И только внимательно приглядевшись, я поняла, что это румянец не удовольствия, а… злости и стыда.