Лютик для Лютого. Тайная слабость карателя - Елена Байм

от него, Лютый не сводил с меня глаз. Стоя поодаль, он прошелся по мне обжигающим оценивающем взглядом, в котором не было обычного интереса или симпатии, только неприкрытое мужское желание и похоть.

Всего один раз он смотрел так, как сейчас – тогда, в таверне, когда опекун продал меня ему на подарок за мешок золотых.

- Вы прекрасны! Я даже слегка завидую вашему будущему мужу - принцу Искарии, что ему достанется самый обворожительный цветок нашей империи.

Я улыбнулась, видя, что его слова сказаны от души. Отмечая краем глаза, как смутился Лютый, надевая на себя маску отстраненности и холодности.

Что ж, видимо чужие невесты карателя не интересуют. И что самое главное, он меня совершенно не помнил.

Расстроенная, понимая, что терять мне больше нечего, я с вызовом произнесла:

- Ваше сиятельство, граф Ксавьер, а ваш спутник, вы его не представите? Странно, я здесь совсем недавно, но его лицо кажется мне знакомым.

При упоминании его персоны, каратель закашлялся и сделал шаг вперед.

- Лютый! – хриплым голосом представился он и хотел было отойти, но я протянула ему руку в ожидании приветственного поцелуя.

Он сначала смутился, а затем хищно улыбнулся и поднял на меня пронзительный хитрый взгляд черных глаз. В котором так и читалось – «Вздумала поиграть со мной, девочка? Смотри, не обожгись».

Что ж, я готова принять правила этой игры. И раз нашей любви не суждено быть, хотя бы ненадолго погреюсь в ее лучах.

- Графиня Лютиция фон Вольштанс. – произнесла томным голосом, так и не убирая руки и не отводя от него глаз.

Каратель усмехнулся и прикоснулся губами к моей руке. Тело отреагировало моментально. В сердце разлилось тепло, и оно громко застучало, бешено ускоряя ритм.

Я прикусила губу и попыталась вырвать руку, чтобы скрыть охватившую мое тело дрожь. Но Лютый ее не отпускал. Продолжая обжигать теплом губ мою кожу.

- Лютый?! – позвал его граф Ксавьер, заметив неловкость. В воздухе повисло напряжение

Каратель выпрямился, нехотя отпустил мою руку и поднял взгляд, полный черной непроглядной бездны. Он хотел меня. Как женщину. Но не как возлюбленную.

Не в силах сдержать боль, я прижала руку к груди и побежала наверх, в свои покои. Я не смогу находиться с ним рядом! Не смогу! Лучше раз и навсегда выжечь чувства из раненого сердца! И уехать, подальше от него!

Сама не заметила, как уснула, проснувшись ночью от странного шороха под окном.

30. Ночь перед бурей

Я тихонечко приподнялась, набросила шелковый халат на плечи и осторожно подошла к окну. Вроде никого не было видно. И только я собралась лечь обратно, как заметила движение внизу, на смотровой площадке.

Аккуратно отодвинула шторы и пригляделась. В свете необычайно яркой луны Дэйл упражнялся с мечом. Он двигался плавно и уверенно, при этом каждое движение было точно выверенным и стремительным.

Казалось, он слился со своим переливающимся мечом в единое целое. Невольно залюбовалась, как прохладный ветер играет с его распущенными волосами, впервые за все время знакомства.

В этот момент так хотелось подойти к нему, прижаться к разгорячённому телу, обнять и зарыться руками в его волосы. А дальше произошло то, что я меньше всего ожидала.

Каратель внезапно остановился, рывком стянул через голову свой кафтан, оставаясь лишь в одних штанах, и играя обнаженными мышцами, продолжил тренировку.

Мои щеки невольно залились румянцем, по телу пробежала горячая волна, разливаясь внизу живота, а сердце отчаянно ускорилось от волнения. И тут, в довершение всего, Лютый резко развернулся и посмотрел на меня.

Вернее, мне так показалось. На дворе была ночь. В моей комнате тускло горела одна свеча, так что навряд ли он мог заметить мой заинтересованный жгучий взгляд.

На всякий случай я отошла от окна и задернула шторы. Так, надо взять себя в руки. Завтра же с утра попрошу Адриана как можно быстрее отправить меня к принцу, иначе мое сердце не выдержит этой пытки.

Сегодня я поняла – я никогда не смогу забыть Дейла. И абсолютно не уверена, что находясь с ним, не совершу глупость, сломав жизнь нам обоим.

Приняв важное для себя решение, я быстро уснула. Ранним утром вызвала служанку и попросила предупредить графа Адриана, что хочу с ним поговорить по важному вопросу. Но служанка меня озадачила.

Оказывается, все мужчины разъехались, и в замке остались лишь я, да леди Амалия. Как удалось выяснить, граф Бирек улетел сразу после ужина, а его сиятельство Адриан вместе с карателем отбыли после полуночи с очень большим отрядом драконов.

На душе было неспокойно. Я краем уха слышала про волнения в столице, возможный заговор против Императора с целью его свержения, неужели мужчины участвуют в нем?

Не находя себе места от волнения, я наспех позавтракала, распорядившись принести еду ко мне в покои, и уселась у окна, не сводя с него глаз.

Если сегодня состоится государственный переворот, многие погибнут. Бой будет не на жизнь, а на смерть. А представить, что я больше не увижу Дейла, я боялась. Даже запретила себе думать об этом.

Но осознание того, что я не обняла любимого перед опасным заданием, тяжелой болью отдавалось в сердце. Мне так хотелось быть сейчас рядом с ним. Пусть и в бою. На захвате замка. Я готова.

Ведь если с ним что-то случится, я просто не смогу дышать. Он – мой воздух, моя любовь, моя жизнь.

Но долго переживать в одиночестве мне не дали.

После обеда в мои покои вбежала обеспокоенная служанка и шепотом рассказала, что ее сиятельство леди Амалия покинула свои покои в отдаленной части замка и направляется сюда. Скорее всего ко мне.

Мне было все равно. Но служанка не разделяла моего настроя.

Она быстро соорудила мне красивую прическу, выбрала и заставила надеть самое красивое платье.

- Для уверенности. - и заговорщицки шепнула на ухо, что она вместе с Управляющим будут стоять неподалеку, за дверью, и чтобы в случае чего я не стесняясь звала на помощь.

Когда я уточнила, чем вызвана такая забота обо мне, девушка сначала смутилась, а потом честно ответила.

- Госпожа, вы такая добрая и спокойная. Мне нравится быть вашей служанкой, и я не хочу возвращаться в услужение к вспыльчивой леди Амалии. К тому же его сиятельство Адриан фон Вольштайнс наказал всей прислуге беречь вас как зеницу ока, в противном случае ослушавшимся грозит беспощадная