Деловое предложение. Том 2 - Хэхва

Кальмар был вне себя от ярости и рывком приблизился вплотную к гуманоиду.

– Да ты кто такой? Откуда ты вообще взялся? Только и делаешь, что ранишь чувства Хари и водишь ее за нос!

Но идеальный гуманоид тоже сделал шаг вперед и угрожающе вперил свой холодный взгляд в кальмара.

– Я же тебе говорил, разве нет? – прошипел гуманоид. – Чтобы ты не пытался подкатывать к Син Хари, параллельно развлекаясь с другими женщинами.

– А с чего это я должен тебя слушать? Хари ведь тебя даже не выбрала!

– У нас не те отношения, в которых можно выбирать. Потому что мы любим друг друга.

– Любите? Ха, и это говорит тот, кто ее отверг?

– Я ее не отверг – просто отступил на шаг, чтобы затем сделать два вперед.

– Да о чем вы вообще?

– О том, что тебе, дружку, который решил к ней клинья подбить, просто чтобы она другому не досталась, никогда не понять, – холодно сказал идеальный гуманоид, а затем продолжил: – Тому, кто никогда по-настоящему не любил, это знание недоступно.

– Любовь? Да какая же это любовь, ненормальный?

– Да. Я псих. Тебе, человеку, который испытывает легкую симпатию, никогда не понять поступков того, кто сошел с ума от любви. Так что проваливай, пока ноги целы. Мужчина, который за семь лет так и не понял, насколько хороша Син Хари, не имеет права желать ее, – заключил идеальный гуманоид.

– А сам-то?! – завопил кальмар.

– Я? Мне хватило мгновения. Когда я только увидел Син Хари.

– Быть не может. Хватит мне зубы заговаривать!

Идеальный гуманоид рывком схватил кальмара за воротник.

– Да как же ты не поймешь, идиот, что это судьба, – прошипел тот. – Вот и ты найди свою. И отвали. Даже приближаться к Син Хари больше не смей.

Сколько ни хватай кальмара, он все время выскальзывает… И как только идеальному гуманоиду удалось так крепко вцепиться в его воротник?

«Как ему это удалось?.. Как…»

Перед глазами Хари снова потемнело.

* * *

Хари медленно села на кровать, держась за голову так, словно та вот-вот взорвется. Она принялась осторожно массировать виски, но резко остановилась, когда до ее носа донесся непривычный аромат. Хари с трудом разлепила распухшие веки, подняла голову и огляделась – в этом месте она оказалась впервые.

– Ч-что? Где я?.. – хриплым голосом протянула она.

Сколько бы Хари ни оглядывалась, понять, где она оказалась, ей так и не удалось. Это место не было похоже ни на отель, ни на мотель. Но и жилым домом его можно было назвать с трудом – настолько здесь было чисто.

– А? Что это за место?

Хари постепенно начала приходить в себя и окинула все вокруг уже более тревожным взглядом. Когда раздался стук в дверь, она испуганно вздрогнула и обеими руками прижала к себе одеяло.

– К-кто там?

Дверь со щелчком открылась.

– Вы проснулись?

«А, понятно. Это сон».

Хари блаженно улыбнулась, глядя на стоящего перед ней Кан Тхэму. Подумать только! Она так жаждала увидеть его – и вот он собственной персоной. Что это, как не самый настоящий сон?

– Как вы себя чувствуете? Вчера вы много выпили.

Тхэму мягко коснулся лба Хари – та быстро схватила его руку, и принялась поворачивать ее туда-сюда. Тхэму смотрел, как Хари трогала его руку, внимательно разглядывала ее, и нежно улыбался. Затем она медленно приподнялась с кровати и коснулась своей маленькой ладонью его щеки. Он нахмурился.

– Вы все еще не протрезвели?

– П-протрезвела.

– Тогда что вы делаете?

– Прикасаюсь к вам, президент.

– Но почему вы даже не спросили меня?

– Это же сон. Неужели нельзя?

– Сон?

Тхэму недовольно свел брови, и Хари встревоженно на него посмотрела.

– Погодите… Разве… это не сон?

Но она знала ответ уже в тот миг, когда задала этот вопрос. Кончики пальцев покалывало от прикосновения к его коже, заставляя все тело дрожать. Это не мог быть сон. И Тхэму сразу это подтвердил.

– Не сон.

«Ох!»

Хари, словно ошпаренная, отдернула руку.

– Тогда… Где я сейчас? – смущенно прошептала она.

– У меня дома, – спокойно ответил Тхэму.

«Дома у Кан Тхэму?!»

Хари снова огляделась.

– Но почему я у вас дома?

– Так вы не помните, что было вчера ночью?

– Вчера ночью?..

«Неужели?!»

Хари с опаской заглянула под одеяло.

«О, нет! Одежда! Одежда!..»

Кья-а-а-а-а-а-а!

* * *

Ёнсо в спешке выскочила из дома.

– Хамин!

– Ёнсо!

– Что случилось? – встревоженно спросила она. – Ночь на дворе.

– Вы выходите замуж?

– А? Тебе… Хари рассказала?

– Да.

– Вот как? Мне следовало рассказать тебе самой. – Ёнсо грустно улыбнулась. – Что еще наговорила Хари? Завидует, да? – обеспокоенно поинтересовалась она.

Чем дольше Хамин смотрел на Ёнсо, тем больше она напоминала ему цветок. Блестящие глаза, румяные щеки, алые губы… Возможно, она всегда была такой? Невероятно красивая женщина, похожая на розу, которую Хамину никогда не было суждено сорвать. Но все же он не думал, что их общение прервется так внезапно. Хамин и представить не мог, что ему придется так скоро выкинуть ее из головы.

– Завидую тут… только я, – пробормотал он дрожащим голосом, глядя куда-то себе под ноги.

Ёнсо вопросительно посмотрела на него.

– Ты чего? С чего тебе?

– Из-за вашей свадьбы…

Едва он сказал слово «свадьба», на его глаза навернулись слезы.

Поначалу Ёнсо была для него кем-то вроде старшей сестры, как Хари. Стояла после нее на втором месте. Но однажды Хамин осознал, что Ёнсо нравится ему не просто как сестра, а как женщина.

Да, Хамин понимал, что ему ничего не светит. Ёнсо старше, ее отец – председатель какой-то компании, а еще она лучшая подруга его сестры. Но он думал, что ему будет достаточно просто смотреть на нее – хотя бы изредка. Однако теперь, видя, как она отдаляется от него, Хамин тысячу раз пожалел, что ни разу не попытался признаться ей в своих чувствах. Надо было! Надо было собрать всю свою смелость в кулак и посмотреть ей в глаза. Посмотреть как мужчина, а не младший брат, пусть его чувства и легли бы на плечи Ёнсо бременем.

– Почему? Расстраиваешься, потому что я выхожу замуж раньше, чем твоя сестра? – Ёнсо говорила так, словно видела в Хамине кого угодно, но уж точно не мужчину. – Об этом не волнуйся. Она точно пойдет к алтарю раньше меня.

– Думаю, вряд ли у нее получится, – уныло ответил Хамин. – Ее бросили, и сейчас она рыдает.

– Рыдает?

– Ага, напилась и разревелась.

Ёнсо горько усмехнулась.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Это я