Хозяин Священной Колыбели - Настя Любимка

Я называла имена, мужчины чуть склоняли голову, женщины улыбались… Впрочем, не все. Та же Люси явно была занята чем-то другим, никак не реагируя на происходящее. Опять, что ли, видение получила?

– Удивлен тому, что вы и меня приравняли к членам своей семьи, – мягко произнес принц Куафара, когда я дошла до тэйграна.

– А ты против? Или хочешь сказать, ты к детям прикипел меньше, чем все мы?

Я фыркнула. То, что Асим смущен, было видно невооруженным взглядом, как и то, что ему было невероятно приятно слышать мои слова.

– Как я могу посметь... Это великая честь! – широко улыбаясь, заявил он.

– Мы все здесь – одна большая и дружная семья, и я рассчитываю на то, что впредь так и останется. Я не потерплю конфликтов в своем доме, это – не поле брани, а потому...

– Прекраснейшая, ты не сказала самого главного, – Виктран шутливым тоном перебил меня, но продолжил уже серьезно. – Ваши титулы здесь ничего не значат. Я напоминаю о том, в каком месте вы оказались и кто перед вами…

Я нахмурилась, заметив, что гость из Дарвейта пристально разглядывал Тирхана, который под этим взглядом все больше съеживался.

– Прости, Виктран, но прежде, чем ты продолжишь, я хочу знать, что не так, – и посмотрела на мужчину, что в своем королевстве носил титул принца, не наследного, а третьего в очереди. Имя у него забавное, к слову, для меня – так точно. Хиалох. – У вас к лэдору Тирхану есть вопросы?

– Анастейзи… – нервно выдохнул учитель.

– Только из уважения к Хозяевам я не стану сейчас требовать виру, но…

– Без «но», – прервала я ленивый спич гостя. Он действительно говорил, лениво растягивая слова, и смотрел на учителя победителем. – Никакой виры вы требовать не станете ни сейчас, ни в будущем.

– А вот это уже не вам решать, – гневно сверкнул очами мужчина. – Я в своем праве. Мой род…

– Может прерваться, – тихо, но четко произнес Виктран, отчего съежились абсолютно все. – Я предупреждал, Хиалох. Ты дал слово, как и все присутствующие.

– Ты не говорил, что среди лиц, пользующихся твоим доверием, будет находиться предатель и убийца. Я обязан исполнить свой долг перед родом. И никто, даже Хозяин Священной Колыбели, не может отнять это право, нашу клятву, данную перед ликами богов! А потому…– Боя хочешь? – кошкой прошипела я, поднимаясь с софы. – А помнишь ли ты о том, что ответ держать может любой член семьи? Готов предъявить обвинение мне? Настолько уверен, что выйдешь победителем в схватке со мной?

Меня обволокло силой, она густым туманом льнула к моим рукам и стеной отгородила от гостей Виктрана моих людей. Это получилось непроизвольно. Но угрожать никому из них я не позволю. Тем более что вира в этом мире имела далеко не денежный эквивалент отката, здесь виру брали кровью, жизнью… Правда, с условием – жизнь можно было забрать лишь на дуэли.

Я выцепила взгляд Виктрана и мысленно ему даже посочувствовала. Это сложно – отсеивать паршивых овец из тех, в ком прежде был уверен на сто процентов. И если с Аджаем, принцем Абхарты, я еще как-то могла смириться, особенно с учетом того, что тот безоговорочно принял наши условия и не делал попытки ни в ту ночь, ни днем как-то подобраться к Лагоде и нарушить запрет, то требовать виру с моего старого учителя я не то что никому не позволю, а, скорее, лично кишки задиры себе на руку намотаю.

Что ему мешало сегодня поговорить с Виктраном, раз он заметил того, в ком подозревал убийцу? Хотя я с этим обвинением ни за что не соглашусь. Не тот склад характера у Тирхана, чтобы осознанно кого-то убить, конечно, при условии, что он не защищал собственную жизнь или жизнь члена семьи. И то сомнительно…

Но нет… Хиалох решил показать свой гонор, свою силу… Силу, которой у него тут нет.

– Я ошибся в союзнике. Ты забудешь обо всем, – голос Виктрана был ледяным.

Мне еще не доводилось слышать у него такой тон и чувствовать исходящий от мужчины жуткий холод, который будто реально наполнил комнату и коснулся моей кожи.

И это мне стало не по себе! А что же было с остальными?

Я чуть обернулась, чтобы глянуть на своих, и едва слышно выдохнула. Да, им было хуже. По ним настоящая изморозь прошлась... Сидели, припорошенные инеем, дыхание вырывалось из их ртов облачками пара. Но при этом никто не издал ни звука и, кажется, с мест тоже никто не сдвинулся.

– Еще кто-то хочет заявить свои права на моих людей? Есть претензии?

– Нет! – раздался нестройный хор голосов со стороны Виктрана.

– Мы здесь, дабы приумножить твою силу!

Голос Аджая я уже различала, хотя к выбросу моей силы добавилась магия морфа и видимость была отвратительной. Я даже Виктрана плохо видела.

– Прекрасно. Драгоценнейшая, прошу простить, я быстро вернусь. И обещаю: никто более не посмеет испортить твое настроение.

И морозный туман тут же исчез. Более того, в гостиной нас стало на двух человек меньше. Ни Виктрана, ни Хиалоха…

И что-то мне подсказывало, что мужчина не просто забудет все, как сказал Виктран… Как бы морф не прибил его... Впрочем, пусть прибьет. Ишь ты! Сидел тут, словно уже коронован, и сквозь зубы разговаривал.

– Как вы? – мягко спросила я, повернувшись вполоборота к своим.

Поворачиваться полностью и оказаться спиной к тем, кто остался со стороны Виктрана, я не собиралась. Мало ли…

– Это было так волшебно... – восторженно произнесла Люси. – Зима посреди лета!

– Допустим, вначале... Но да… Впечатляюще, – подержала ее Интена.

– Я и правда виновен… – едва слышно выдохнул учитель. – Сам не убивал, нет, даже узнал все позже… Но причастен. Тем, кто передал проклятую шкатулку, был я.

– Ты расскажешь мне об этом позже, – прервала его покаяние. – Наедине. Но даже если бы ты убил кого-то