Я сплю с твоим мужем - Амелия Борн

– Все, решено. Вызываю полицию. Напишешь заявление на мужа, – решил папа.

Мы со свекрами переглянулись. Анна Юрьевна нахмурилась, но говорить ничего не стала. А я уцепилась хоть за какой-то возможный просвет в этом всем. Пусть приезжают сотрудники правоохранительных органов – пусть мне поможет хоть кто-то!

Рассказывая прибывшему наряду полиции свою историю, я чувствовала себя глупо. Лгать о том, что Денис, например, просто забрал ребенка и уехал, я не стала – у Колесникова действительно имелось в наличии видео из офиса. А слова мои, которые я говорила майору Мыткину, казались мне совершенно идиотскими. Выглядел наш диалог примерно так:

– Вы сами отдали отцу ребенка, чтобы у вас была возможность отдохнуть. Так?

– Да.

– Сейчас ребенок находится с его отцом?

– Возможно, что с ним, возможно, с няней.

– Няню нанял папа малыша, чтобы она с ним сидела, пока вы отдыхаете?

– Нет! Мне уже не нужно отдыхать! Я хочу, чтобы мне вернули сына!

– Но вы его отдали сами, чтобы у вас была возможность поспать?

– Да!

Когда эта беседа пошла по десятому кругу, я начала окончательно сходить с ума. Показалось, что пока я спала (черт бы побрал этот сон!), Колесников подсуетился и теперь ко мне будут ездить на разговоры вот такие вот товарищи, которые улыбаются в лицо, а сами думают – ну она и дура!

– Ладно, заявление мы у вас приняли. В отдел вашего мужа вызовем, – сказал Мыткин. – Хотя, я состава преступления не вижу. Если так каждая мать будет наряд вызывать, когда дети у родного отца находятся – преступления настоящие некогда раскрывать будет.

Он надел фуражку и, положив бумаги в папку, которую принес с собой, удалился.

И в этот момент я ощутила себя совершенно беззащитной.

Свекры уехали, наказав мне сразу звонить им, если вдруг что-то выяснится. Отец Дениса пообещал съездить к сыну в офис и с ним поговорить. Анна Юрьевна мужа поддержала, но я очень сомневалась в том, что Колесников, упершийся рогом, станет слушать родителей.

А мои точно не сдержатся и уже у Дэна будет повод написать заявление, которое, как я была уверена, станут рассматривать более придирчиво.

– Доча, ты поешь… ну совсем себя мыслями загнала. Да, Денис поступил ужасно, но и ты себя побереги. И помни, что даже если придется разводиться и ждать суда, то все равно тебе Владика присудят! Это как пить дать!

Мама готовила на кухне, увещевая меня хоть чуток подкрепиться, а я металась по квартире, хватая вещички сына, и сердце мое рвалось к моему мальчику. Как он там без грудного вскармливания? Что там за няня рядом?

Когда же пришлось сцеживаться, потому что грудь налилась так сильно, что даже стала болеть, я снова стала реветь.

– Сходи за молокоотсосом, пожалуйста, – попросила я мамулю, когда вдоволь наплакалась в ванной от того, что пришлось сцедить в раковину внушительный запас молока.

Просто не сообразила со всеми этими перипетиями, что надо сохранить такой ценный продукт, ведь нам с Владом потом придется налаживать весь процесс кормления снова.

– Точно, это ты здорово придумала! – воодушевилась мама и, быстро собравшись, отправилась в магазин.

А я осталась одна. С тысячей тревог и вещичками Владика, которые все попадались и попадались мне на глаза…

Через десять минут, когда в дверь раздался протяжный звонок, я помчалась открывать, искренне надеясь, что это хоть какие-то известия о Владике. А может и вовсе муж, что не смог воспользоваться ключами, потому что у него были заняты руки.

Когда же распахнула дверь, глазам моим предстала незнакомая девушка. Красивая, хрупкая, со светлыми волосами и накрашенными ярко-алым губами. Она облизнула их и тут же, прямо с места в карьер, заявила:

– Я сплю с твоим мужем.

Это было так неожиданно и так… ужасно, что я застыла немой статуей, которая, наверно, со стороны выглядела нелепее некуда. Рот приоткрыт, а глаза – как два блюдца.

– Я сплю с твоим мужем. Уже два месяца, – продолжила она. – И у меня есть предложение. Ты отступаешь, оставив мне его и вашего ребенка, а я уговорю Дениса подарить тебе эту квартиру.

Мой слух зацепился исключительно за два слова. «Вашего ребенка». Так вот что это за няня такая… профессиональная…

– Он говорил, что ты без гроша в кармане за него замуж выскочила. А сейчас даже потрахаться с ним нормально не можешь после родов. А потом и вовсе притащила Владюшу… Кстати, чудесный малыш – спит, ест, никаких с ним хлопот…

Она не успела договорить, когда я ринулась к ней и, схватив за плечи, вжала спиной в стену. Алый рот любовницы Дениса приоткрылся, пока я шипела ей в лицо:

– Что ты сказала? Что-о-о?

Пришла в себя наглая девица быстро. Она скинула с себя мои руки и отпихнула меня от себя.

– А ты с первого раза не слышишь? – хмыкнула надменно.

На лице, что стало ненавистным во мгновение ока, расцвела ледяная усмешка. Шлюха Колесникова осмотрела квартиру, будто прикидывала в уме, стоит ли она ее любопытства, после чего повторила:

– Денис принес Владика к нам домой. Сказал, что ты притащила его и бросила ему как игрушку. И что у нас с ним все получится, если я буду не только его любовницей, но и матерью вашего сына.

Пристальный взгляд снизу-вверх прошелся по всей моей фигуре. Не такой роскошной, как у нее, отчего я сразу почувствовала себя дискомфортно.

– Это бред! Мама Влада – я. И последнее, что сделаю – откажусь от сына.

Я так растерялась, что теперь, когда буквально оправдывалась перед этой крашеной сучкой, мне было стыдно еще и за это. Но я не могла осознать всю глубину предательства мужа… Он не только не смирился с тем, что после тяжелых родов я не оправилась и не давала ему секса, но еще и по щелчку пальцев воспользовался моей усталостью и переиграл все в свою пользу.

Оставил меня за бортом, не только заведя шлюху, но и придумав целую отдельную жизнь без меня, но с моим сыном…

– Все, пошла вон отсюда, шалава! – завопила я, немного придя в себя и вспомнив про остатки растоптанной Колесниковым гордости. – Вон!

Я схватила эту дрянь за плечо и выпихнула в раскрытую дверь, где она столкнулась с мамой, которая как раз возвращалась из магазина.

– Дура! – выкрикнула любовница мужа. – Сама подумай, где ты, а где Денис? Соглашайся на хату, пока не осталась без трусов!

Она умчалась, сопровождаемая нашими взглядами.