Боевая невеста для… Эй, эльф, ты куда? - Элис Айт

Постоянно так жить не хотелось, потому я и рассчитывала сначала, что добьюсь разрыва помолвки и вернусь домой, чтобы попытаться наконец освободиться от деспотичной тетки. А то ишь как она хорошо придумала – пока мне не было восемнадцати, она, как моя опекунша, имела права на всё, а как стукнуло совершеннолетие, так меня быстренько сплавили замуж. Правда, при заключении брака права на дом и «баронство», ограничивающееся крошечным куском земли, переходили к супругу, но я не сомневалась, что Эрна обязательно что-нибудь предусмотрела на этот счет и в обиде себя не оставит.

Гнев на тетку, эмоции, подзабытые за несколько дней сплошных приключений, так ярко разгорелись в крови, что я едва не прослушала подзадержавшийся ответ эльфа. Он так долго подбирал слова, как будто и сам не знал, нравится ему работа на Церестина или нет.

– Скорее да. Это простая жизнь. До недавнего времени я сам плохо понимал, что это почти сказка, хоть и не всегда с добрым концом. Выслеживаешь степняков – бьешь их. Выслеживаешь нагов – бьешь их. Или ты, или тебя. Никаких заговоров и подковерных интриг. Даже самому думать не обязательно – тебе отдают приказы, которым нужно следовать. Иногда, правда, в отряд заставляют взять упрямцев, которые отказываются исполнять приказы, и тогда жизнь враз становится сложнее, – саркастично заметил он.

– Ну да, – парировала я. – Так и было видно в Эленвере, как тебе понравились приказы Церестина. Приказам принца ты так же подчинялся?

– А то! Мы с ним временами орали друг на друга до хрипоты, – усмехнулся он. – Но Баво я больше доверял.

Ага, так доверял, что участвовал в заговоре с целью его свержения. Эту мысль я вслух не стала произносить, ограничилась вопросом:

– Почему же?

– Мы с ним провели несколько лет в степи. Сидели плечом к плечу траншеях, пили и ели из одной миски, вместе хоронили друзей, вместе праздновали победы над врагами. Я его знал как облупленного. Мне могли нравиться не все его приказы, но, какими бы жесткими они не были, в глубине души я никогда не сомневался в их оправданности. В Церестине я далеко не так уверен. Многие его мотивы мне непонятны, и если Баво старался, чтобы его решения были прозрачны, то Церестин либо объясняет всё так, что захочешь – не разберешься, либо вообще ничего не объясняет, потому что не нашего ума дело, что там они с королем решили. Он талантливый ученый, могущественный волшебник, но никакой командир. Тебе, кстати, известно, что он уходил с поста архимага?

Увлекшись рассказом, я привстала и устроилась в кровати поудобнее, согнув руку и уперев подбородок в ладонь. Элента, правда, было видно плохо – так, какое-то светлое пятно во мгле. Если зрение не играло со мной дурную шутку, то он подложил руки под голову и смотрел в потолок.

– Нет.

– Возраст всему виной. Старик перестал справляться с задачами, не успевал за ними следить и предпочел уехать в одно из своих поместий, чтобы посвятить остаток жизни экспериментам над путевыми арками. Потом он открыл, что арки не очень-то нужны для путешествий, установил новые законы, которые сделали переход по Путям безопаснее, – всё это так или иначе с помощью Баво. И как-то вдруг оказалось, что Церестин просто обязан вернуться на пост – без него в государстве никак, хотя рассеянность старика только ухудшилась за это время.

– Ты его поэтому обокрал? – брякнула я.

Уже спустя миг, по затянувшемуся молчанию эльфа, до меня дошло, что я ляпнула. Пальцы похолодели. Проклятье, так глупо себя выдать…

– Кто тебе об этом сказал?

– Да так, услышала…

– Ты это могла услышать только от Шано, – сурово перебил он. – Но он бы не стал такое говорить при моей невесте, какой бы зуб на меня не точил. Ты сегодня подслушала нас с Кирой, верно?

– Верно, – кисло призналась я.

– И многое тебе удалось разобрать?

– Почти всё.

Опять молчание. Выражение лица Элента мне, увы, было не разглядеть. Зато фантазия рисовала такое…

– Ну и ладно, – спокойно произнес он. – Да, я обокрал Церестина по просьбе моей сестры. Он первым в мире начал составлять карту Путей не от арки до арки, а со всеми пересечениями троп между собой. Илэйн напрямую не говорила, зачем ей это нужно, и я убедил себя, что она ищет способ тайно встречаться с принцем. Они общались, Баво высоко ценил ее общество, но только как друга, а не как женщины. Сердце его в тот момент уже было разбито другой девушкой. А мне, дураку, хотелось верить, что между Баво и Илэйн еще может вспыхнуть искра. Как было бы здорово – мы с принцем оказались бы связаны не только воинскими узами, но и семьями, мой племянник сел бы на трон… Красивая картинка. Один раз ее себе представив, потом тяжело отмахнуться и, наоборот, легко впасть в соблазн. Поэтому я подобрал раскиданные по всему воинскому лагерю записи Церестина, когда он проводил время с нами в степи. Старик даже не заметил, что у него что-то пропало. Потом еще мелочь ради сестры, еще, и еще, и еще… Пока не набрался целый снежный ком и не стало слишком поздно менять коней у кареты, когда она уже слетела с обрыва. Оставалось только смотреть, как стремительно приближается земля, с горьким осознанием, что я сам сбросил себя в эту пропасть.

Я не отвечала, растерявшись, как реагировать на внезапную исповедь.

– Прислуга в Эленвере считает, что тебя подставила сестра, – наконец выдала я, чтобы сказать хоть что-нибудь. – Никто не верит, что ты в самом деле участвовал в заговоре.

– Они занимаются тем же самым, чем занимался я, когда делал Илэйн мелкие одолжения, – самообманом. Знаешь, почему меня официально всего лишь отправили в ссылку, а не казнили за измену? Потому что я пошел к Баво и чистосердечно во всем признался, но едва не опоздал. Я мог бы это сделать гораздо раньше – и не стал, ведь если бы мои догадки насчет истинных причин сестринских просьб оказались правдой, королевский гнев задел бы и меня. Единственное, что меня оправдывает: