Рапунцель в волчьей стае - Любовь Сергеевна Черникова

— Чай будешь? Или, может, что-то посерьезнее? Я борщ сварила.

Я бы стрескала с удовольствием бутерброд от «шефа Яра», но от запаха борща меня слегка замутило. Нет, он, несомненно, был очень вкусным, но сейчас я не смогла бы в себя впихнуть ни ложки.

— Ну так что насчет еды? — поторопила меня тетя Света.

— Спасибо. Пожалуй, я только чаю попью. Не хочется ничего серьезного спросонья, — ответила я, доставая чашку.

Налила себе из большого заварника и села, борясь с зевотой и удивляясь, что не последовало никаких привычных подколок от тети на тему того, что я такая соня.

Отпивая ароматный чай, я то и дело косилась на тетю Свету. Меня прямо-таки распирало спросить про Тайный Мир. Лиза врубила в комнате музыку, и тяжелые басы, приглушенные закрытой дверью, разнеслись по квартире. Тетя поморщилась и крикнула:

— Потише сделай! Соседи мне потом будут выговаривать, — пожаловалась она уже мне.

Лиза тут же убавила громкость, а я подумала, что при таком грохоте, она и вовсе не должна была услышать слова матери.

…Спросить или нет?

— Тетя Света, а что такое Тайный Мир? — решилась я наконец.

Рука родственницы дернулась, и по страницам книги расплылось чайное пятно. Я торопливо протянула ей кухонное полотенце, которое висело на ручке духовки.

— Вот незадача! Ленка меня на лоскуты порвет! — расстроилась тетя, с неудовольствием оценивая степень ущерба и пояснила: — Ленка, это наша санитарка из отделения.

— Давайте мы ей новый экземпляр подарим, а этот просто себе оставите, да и все? — предложила я выход.

— Отлично! Так и сделаем. — Тетя Света продемонстрировала мне обложку с названием. — Закажи мне такую же, а то я не дружу с этими вашими новомодными прибамбасами, — явно покривила она душой и добавила со вздохом: — Лизку-то не допросишься…

В итоге мы вместе полезли на маркетплейс и выбрали еще несколько книг в жанре скандинавского детектива. Оказывается, тетя их просто обожала! На все про все ушло минут тридцать, и про мой вопрос о Тайном Мире тетя, как будто и забыла вовсе.

Я, в свою очередь, решила, что выясню все сама. Перерою интернет и даже схожу в городскую библиотеку, если понадобится. Перечитаю там все подшивки местных газет. А когда найду, приду и сообщу об этом. Пусть им обеим будет стыдно!

Глава 22

Лизка закончила уборку и, уступив мне стол, ушла готовиться к универу на кухню. Я тоже села делать уроки и полностью погрузилась в учебу. Где-то в начале десятого зазвонил мобильный. Я не сразу среагировала, а потом долго глядела на экран, где высвечивался незнакомый номер.

Не знаю почему, но принимая звонок, я была почти уверена — это мама. С тех пор как я жила в Кедровом, она всегда звонила с незнакомых номеров. Каждый раз с разных. А на мои вопросы отвечала — так надо.

— Привет, дочка! — Мамин голос прозвучал устало.

Наверное, как обычно, у нее было много работы.

— Привет, мам! Опять новый номер, который мне не стоит записывать?

Я старалась говорить бодро, чтобы хоть как-то ее поддержать.

— В точку!

По голосу я поняла, что она улыбается.

— Как дела? Что у тебя на работе?

Интересовало меня нечто конкретное, и мама это понимала.

— Ой, Вер, лучше не спрашивай, — вздохнула она.

— Понятно… — разочарованно протянула я.

— Лучше расскажи, как ты там? Как универ?

— Нормально, — ответила я коротко, наверное, как и все дети в мире на подобный вопрос.

Ну про что там рассказывать? Не про лекции же? И не про то, о чем шушукаешься с подружками.

— Нормально… — Теперь уже в мамином голосе прозвучали нотки разочарования. — С Лизой ладите? Света говорила, у нее характер.

— Да нормальный у Лизки характер. Она хоть и колючая, но настоящий друг.

Я принялась эмоционально рассказывать, что у нас была вечеринка, и что мы ездили домой к одногруппнице. И как над нами пошутили и уехали в лесу, а Лизка догнала автобус и заставила остановиться.

А вот как мы бежали ночью через тайгу, причем совершенно напрасно, и что я спасалась на дереве от волков, рассказывать не стала. Незачем маме о таком знать.

— Мальчишки хорошо себя вели?

— Мальчишки вели себя, как… мальчишки! — Я рассмеялась, мгновенно догадавшись о маминых опасениях. — Нет, мама, ко мне никто не приставал, если ты об этом.

Повисла многозначительная пауза, а я хорошо представила, как мама покусывает губу. Она всегда так делала, когда ей было неловко.

— Что, совсем нет симпатичных? — прозвучал вопрос, который поставил меня в тупик.

— Почему? Есть. Тут, вообще, все парни как на подбор. Наверное, дело в хорошей экологии.

— Что-то не вяжется. Говоришь, что все парни как на подбор, но тебе никто не нравится.

— Мам! Опять ты все переворачиваешь! Я не говорила, что мне никто не нравится. Я сказала, что ко мне никто не приставал.

Чего я не любила еще больше, чем разговоры в стиле «как универ»? Так это вопросы о парнях. Главным образом, потому что никто мне особенно не нравился. Еще ни разу дело дальше пары свиданий не заходило и, кажется, маму это немного беспокоило. Не знаю, почему она так каждый раз напрягается?

Дома я бы, наверное, психанула и ушла в свою комнату, но я понимала, ей надо о чем-то со мной говорить, а тем, как оказалось, у нас не так уж и много. Потому взяла себя в руки и ответила нейтрально:

— Ладно. Есть один парень, который мне нравится, — поделилась я, надеясь, что такой ответ ее удовлетворит.

— Правда? — Мама заметно оживилась. — Расскажи, расскажи! Какой он? Семья у него хорошая? На кого учится?

— Мама! Ты так меня пытаешь, будто я с ним уже год тайно встречаюсь! — возмутилась я.

— Мне же интересно! Я тебя совсем не вижу и так соскучилась, вот хоть немного новостей хочется узнать.

От мыслей о Ярославе по телу побежали приятные мурашки, но говорить о нем с мамой было неловко, поэтому я обошлась без лишних подробностей:

— Ну… Он высокий блондин с квадратной челюстью и потрясающей улыбкой. Тебе бы понравился.

Я едва не добавила, что Яр делает потрясающие бутерброды, но прикусила язык.

— Звучит мужественно! — Мама