Василиска 3 - Ольга Анатольевна Чумаченко

Документ появился прямо перед ней, очень похожий на бумагу, только трогая, понимаешь, что плотность не та.

— Вот! — ткнула Лиска пальчиком в адрес. — Подскажите, пожалуйста, правильно? Это этот адрес?

Стражник пробежался глазами по документу.

— Да… всё верно… — и глазки у него забегали, то на Лиску, прячущуюся под капюшоном, то на документ. А там список приличный. И ведь не только усадьба в этом городе ей принадлежит. И не только портальная арка. А ещё артефакторная мастерская. Несколько. Типа мелких заводиков, в которых производили некие мелочи по разработке владельца. И даже магазинчики у неё во владении имелись. Вот! Вроде это всё её, а на деле… Шамиль пока даже и не пытался отвоевать их у её дядюшки лорда Фён. Хотя запрос управляющим был подан. Чтобы те прислали отчёт! Но…

На дороге показалась машина, похожая на карету. Самоходка! Лиска её сразу узнала. И припухшего водитель, сидевшего на облучке, рычагами управляющего достижением техники, ещё на подходе закричавшего стражникам, чтобы не толпились со своими вонючими ящерами у ворот. И вообще, чтобы с его дороги отошли. У-у-у…

Подвинулась и Лиска со стражами. А они так на неё поглядывали, щелчком пальцев распылившую документы в воздухе. Мол, что малец будет делать? Лорда Фён и его припухлую прислугу они как облупленных знают.

Широкие ворота открылись, оттуда выглянула охрана, такая же припухшая от всевластия своего господина. Порычали и они на стражников, чтобы ехали протирали свои штаны где-нибудь в другом месте.

Дождавшись пока ворота закроются за проехавшей самоходкой, Лиска обратилась к страже, протянув руку. В этом мире такой жест имел такое же значение, что и на Земле. Но более приятного благосклонного отношения к человеку.

— Соколёнок! — протянула Лиска мужчине перевязанную руку, дожидаясь, пока стражник, чуть подумав, коснулся её кисти, своей, тем самым дав добро на дальнейшее знакомство. Да и отказываться от такого добродушного жеста от человека с древним аристократическим титулом. Себя не уважать. — Как же мне приятно с Вами познакомиться! — Нисколько не покривила душой белянка. Враг моего врага — мой друг! Во взгляде стражника увидела то же самое. Но сейчас не время было точить лясы. Время, время! Попросила она, чтобы те подсказали ей недорогую, но приличную таверну с ночлежкой, а-то у неё совершенно нет желания к себе идти, больно паразитов развелось. Стражники как-то понимающе кивнули и, показав направление, дали адреса. Хотели ещё сами проводить. Но Лиска отказалась, мол, она ещё пару адресов проверить хочет. Несколько не сомневаясь, что этим же вечером по городу разлетится горячая новость, что лорд Фён, что представлялся в местном обществе владельцем некого состояния, совсем не владелец. А не пойми кто и что. И как приживала живёт в доме своей родни, а не в своём. А гонору…

На то, чтобы выскользнуть за ворот города, Лиска сценку разыграла, главным героем, в которой стал Куська, которого за магическую нить тянул призрачный фамильяр. В густой тени его практически не было видно. Если он сам не желал показаться. Да и что бы сделать какое-либо действие. Ему надо было материализоваться и желательно полностью.

Лиска сама ещё не понимала, что с ним и как? И сам он это объяснить не мог. Днём она его не чувствовала, и на вопросы, почему? Он отзывался лишь чувством непонимания. Не знает он! Маленькие они ещё с ней. Оба! И ведь не спросишь об этом ни у кого. Или…

Огромная кровавая луна взошла над чёрным рубленным горизонтом. Казалось, что далёкие горы расположились боком, и имели какой-то плоский вид. Не удивительно, что именно их некие стаи оборотней выбрали своим убежищем. Да и Глеб. Не сомневалась белянка, что близко подойти к ним невозможно. Ей-то не знать? Прошедшую не одну милю скальных пород в одной сцепке с братом. И что там чёрный говорил об ущельях? Вот-вот! Не знающий безопасную тропу там не выживет. Она не сомневалась.

После восхода луны, Дан начал резвиться, словно, действительно, маленький щенок. И напоминал он Риса. То рядом трусил, виляя хвостом, то срывался с места, пропадая в зарослях. И чем дальше они отходили от города, тем дорога становилась труднее. Поля кончились. Начался лес. Лиска надела специальные очки с ночным видением, но вот маленький ящер устал, и всё норовил лечь в траву, отдохнуть.

— Ну, потерпи немного, — шептала она, подпихивая малыша под бока. — Чуть-чуть осталось.

Чуть-чуть, не чуть-чуть. Она не знала. Просто понимала, что сама долго не выдержит. Ещё чуть-чуть…

Глеб сказал двигаться на восход луны. Но вот сразу не получилось. Дан всё что-то вынюхивал. Она так поняла, что он специальную тропу оборотней искал. И нашёл… Позвав мысленно следовать за ним. Через два часа продвижения по густым зарослям, белянка уже была готова плюнуть на всё и, дав Куськи отбой, лечь рядом. Но фамильяр подбадривал её, что ещё немного, ещё чуть-чуть… И она шла.

«Оборотни!» — прислал Дан картинку зверей, притаившихся чуть впереди у тропы. Что делать? Что делать? Идти вперёд! Лиска и прошла, сделав вид, что не заметила. И чем дальше заходила, тем больше становилось её сопровождение. Чувствовала она движение по бокам от себя. Но это были не ребята Глеба. Поэтому она и не окликивала их, не показывая, что знает об их присутствии.

Видимо, самим оборотням надоело за ней следовать, прислал фамильяр картинку вставшего на тропе голого самца, в ожидание «нечаянной встречи» сложившего руки на груди, и по всей видимости улыбавшегося, если его оскал можно было за улыбку принять. У-у-у… конечно, темно… Но вот, захотелось встать напротив и руки кулаками в бока упереть. Чисто по-женски высказать своё «фи»!

Но чисто по-женски она просто свернула с тропы и обошла ждуна, пришпорила Куську, и помчалась сквозь кусты. Понимая, что далеко не убежит, но она и не пыталась. Куда можно убежать с подводной лодки? Выскочила на просторный луг перед каким-то обрывом, надеясь, что это именно тот овраг или ущелье, о котором говорил Глеб.

Выскочила она на луг и, спрыгнув с хрипевшего ящера, встала в стойку. Куська тут же рухнул на траву. Ещё и уставшие ноги вытянув. Решила белянка, что поговорит с ними, что она своей дорогой идёт, их не трогает, и они бы её не трогали. Дана она попросила не вмешиваться. По крайне