Хозяйка усадьбы "Детское счастье" - Диана Клэр

Бах! Стакан с грохотом шлёпнулся на пол. А я, не удержавшись на ногах, снова плюхнулась на кровать.

Со стороны выхода послышались чьи-то торопливые шаги, потом дверь резко распахнулась, и на пороге возникла пожилая женщина в темно-зеленом платье и грязно-сером фартуке. Ее седые волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке.

- Дженни! Детка! Неужто ты очнулась! - изумлённо вскричала она и бросилась к кровати. - Я уж думала, что хоронить придется! Да как же так... Бедная моя девочка! - Ее узловатые руки принялись бережно ощупывать меня.

Я смотрела на нее, а мозг судорожно пытался найти хоть какое-то объяснение происходящему.

Если я умерла в своём мире, могла ли моя душа перенестись сюда, в это тело? Но ведь это же невозможно! Такое бывает только в фэнтези! Мой научный склад ума яростно протестовал против такой трактовки событий.

Я посмотрела на хлопочущую старушку, потом окинула медленным, заторможенным взглядом комнату. Несколько раз моргнула. Ничего не изменилось.

Значит, я на самом деле тут. Не сплю. И теперь это моё тело.

- Дженни, детка? - старушка пытливо вгляделась мне в лицо. Очевидно, она задала какой-то вопрос, который я не расслышала, погруженная в свои мысли.

- А? - машинально переспросила я.

- Я спросила, может, тебе супчик принести?

Перед глазами молнией сверкнула картинка девушки, топающей ногой и орущей на эту женщину. Потом тарелки, летящей в дверь. Бах! Осколки разлетаются во все стороны!

Я поморщилась и резко помотала головой, стараясь отогнать наваждение. Что за чертовщина?

У меня было ощущение, что в мой мозг пытается проникнуть нечто чужеродное. Словно в меня имплантировали чьи-то воспоминания.

- Да... спасибо, - пробормотала я. В голове снова что-то вспыхнуло, и я, сама не зная почему, добавила. - Спасибо, Ханна.

Откуда я знаю, что эту женщину зовут Ханна?!

А чужим воспоминаниям, похоже, понравилось ковыряться у меня в мозгу. Перед внутренним взором в бешеном темпе замелькали фрагменты чьей-то жизни. Словно кто-то взял и склеил сотни картинок в один фильм. Который сейчас в ускоренном режиме проигрывался у меня в голове.

Богатый дом с хрустальными люстрами... Я бегу по гладкому, начищенному до блеска паркету к смеющемуся мужчине в явно дорогом сюртуке... Я примеряю шикарное платье, расшитое миллионом оборочек и кружев... Топаю ножкой, крича, что хочу что-то... Пинаю ногой нищего, протягивающего ко мне руку...

Картинки сменяли друг друга стремительным калейдоскопом. А я с каждой секундой всё отчётливее понимала, что девушка, в тело которой я попала, была далеко не самым хорошим человеком, а избалованной, взбалмошной и надменной девчонкой. Вот только куда делось всё богатство?

Ответ на этот вопрос пришел незамедлительно. Перед глазами возникло кладбище. Две могилы. Мой отец и моя мать... А потом куча людей в черных костюмах, опечатывающих наш дом... Скрипучая, ржавая повозка, катящая по проселочной дороге... Мы с Ханной трясёмся на жестком сидении... Убогая, заброшенная усадьба...

А потом почти невыносимое ощущение ярости и злобы… головная боль, жар... темень.

Глава 6

Джейн Лоусон родилась в состоятельной, можно даже сказать, богатой семье. Ее отцу, Джеймсу Лоусону, принадлежало несколько ювелирных магазинов в столице. Мать Джейн, Амалия, была из обедневших, как было принято выражаться в обществе. Ее родители умерли от лихорадки, еще когда она была совсем маленькой, и всё своё детство и девичество она провела с бабушкой, которая владела стареньким, с каждым годом приходящим всё в более плачевное состояние, доме, приютившемся в небольшой деревушке неподалёку от столицы.

О бабушке той ходили странные слухи. Мол, она была ведьмой, обладала магией. Но точно этого никто не знал. Жители деревни лишь перешептывались и, проходя мимо ее дома, на всякий случай плевали три раза через плечо. Однако это не мешало им приходить к ней за советом или за лечебными чаями. И, странное дело, но эти чаи помогали даже там, где все остальные лекарства были бессильны, а ученые доктора сдавались.

Познакомились молодые люди совершенно случайно. Проезжая мимо деревни, где жила Амалия, Джеймс захотел попить и постучался в первый же попавшийся дом. Открыла ему очаровательная, хрупкая, черноволосая девушка... Это была любовь с первого взгляда.

Их брак рассматривался родителями жениха, как постыдный мезальянс. Однако, несмотря на яростный протест со стороны отца, Джеймс не отказался от своей невесты, и свадьба состоялась.

На следующий же день посыльный принёс молодоженам юридически заверенный документ, уведомлявший Джеймса о том, что с этого дня он больше не является полноправным членом семейства Лоусонов. И что ни его жена, ни его дети не смогут претендовать ни на наследство, ни даже на минимальное денежное содержание. По сути, отец вычеркнул Джеймса из своей жизни. Единственное, что ему оставили - это несколько магазинов, которые молодой человек довольно успешно вел... до наступления в стране кризиса.

Джейн была желанным ребенком, с первых дней своей жизни окутанным любовью и лаской и купающейся во всеобщем внимании. Счастливый отец исполнял все ее прихоти и желания, а слуги плясали вокруг нее, всеми силами пытаясь угодить. Ей прощались любые шалости и озорство.

Однако такая забота не пошла девочке на пользу. Джейн росла избалованным, взбалмошным и удивительно упрямым ребенком. Никому, включая родителей, не удавалось с ней справиться. В ее жизни существовало лишь два слова: "я" и "хочу".

А хотела она очень много. Шкафы девочки ломились от платьев и игрушек. А когда она выросла и преобразилась из неуклюжего подростка в очаровательную, хрупкую фею с огромными, темными, похожими на спелые вишни глазами, к платьям добавились и украшения.

Со слугами и со своей няней Ханной девушка вела себя надменно, как с дворовыми животными. И любые попытки возразить ей или, того хуже, отказать в чём-то, заканчивались истериками, криком и битьём посуды.

Не иначе она вела себя со своими многочисленными поклонниками. Плененные ее трогательной красотой и томными манерами, молодые люди начинали ухаживать за Джейн... пока она не показывала им своё истинное лицо. Обычно это происходило через месяц-два. Взбешенная какой-то мелочью, девушка швыряла в очередного незадачливого кавалера тарелкой либо выливала на него чашку горячего чая, и кавалер спешно ретировался, зарекаясь когда-либо иметь дело с этой сумасбродкой.

Отец с матерью смотрели на всё это, печально качая головой. Но время было упущено, характер девушки уже сформировался.

- Надеюсь, она хоть когда-нибудь влюбится, и это ее изменит, - тяжело вздыхала Амалия.

Пока финансовое положение