Виктория - значит Победа. Сердцу не прикажешь - Салма Кальк

побогаче – похлёбка из курицы, жаркое с какой-то дичью, овощами и грибами, сладкий открытый пирог. И хоть я весь день сидела в экипаже, к ночи оказалось, что устала, и просто сидеть, и потому, что в карете трясёт, а дорога – вовсе не приличная федеральная трасса моего далёкого дома. Мы с Мари довольно быстро поели в общей зале внизу и отправились к себе наверх. Господин Фабиан тоже удалился наверх, и наш кучер, а Шарло остался внизу с солдатами – поболтать, послушать новости. А я поднялась, умылась, сняла дорожную одежду – и упала без задних ног, что называется. И спала без тревог и сновидений.

Утром в дверь застучали – мы накануне просили разбудить. Быстрые сборы, ничего не забыть, спуститься вниз, завтрак, господин Фабиан рассчитался с хозяином, и вот – снова за окошком поля, деревья, иногда домики, иногда люди.

Дни походили они на другой – различались только гостиницы, в которых мы ночевали. На третий день разом с нами с противоположной стороны прибыл некий господин со свитой, ехал куда-то в окрестности Массилии, немного скрасил нам вечер разговорами. На пятый – мы оказались свидетелями драки, но мой сержант быстро швырнул в участников по пригоршне искр, и этого оказалось достаточно, чтобы оба утихли и убрались из общей залы. На шестой – ехали через городок, где ловили какого-то разбойника, я так и не узнала, поймали или нет.

Новости мне пересказывал Шарло – или садился с нами в экипаж ради такого дела, или вечером в очередной гостинице. В основном говорили о грядущем Рождестве, о погоде и видах на урожай, о том, будет ли какая-нибудь война, введёт ли король новый налог или обойдётся, ведь его фаворитке маркизе дю Трамбле нужны новые платья и бриллианты. Мне уже было интересно посмотреть на ту маркизу – неужели она и впрямь настолько, гм, недальновидна, что ради её прихотей поднимают налоги?

На седьмой день ближе к обеду показался город Экс – от него, рассказывали, ехать где-то полдня, поздним вечером доберёмся. В город заезжать не стали – сержант сказал, что только время потеряем, а остановиться на обед можно в трактире «Рыжий пёс» на выезде, и дорога в объезд есть, и неплохая. По той дороге отправились не мы одни – телеги и всадники так и сновали, и на наш отряд ещё и оборачивались – десяток военных, не шутка. Один раз даже остановили и спросили, но сержант ответил – мол, дело герцога де Монтадора, и этого оказалось достаточно.

Спасибо вам, Анри, одно ваше имя прогоняет любопытных, и алчных, и кто тут ещё может быть.

В Сен-Мишель отправили гонца в обед, и тот должен был добраться и предупредить, что уже вот-вот, близенько, к ночи будем. Вообще нужно будет найти там мага и установить магическую связь на будущее, так вернее всего. Но это потом, а пока – вперёд.

С тракта мы свернули в сумерках, а на место приехали уже в темноте. Что ж, нам распахнули ворота, но ничего ж не видно, что за дом и вообще, ну да ладно, завтра рассмотрю.

Двери дома распахнуты, прислуга кланяется – мол, госпожа Викторьенн, с возвращением домой. Вот так, оказывается, здесь есть такое место, которое можно называть домом, именно моим, да?

В большом холле собралась прислуга – десятка два. Кланялись, потом выступил мужчина лет пятидесяти и приветствовал меня от имени всех обитателей, и это был тот самый господин Мелен, чьи отчёты мы читали в дороге.

- Очень рада вернуться домой и увидеть всех. Поговорим завтра, так? Можно сейчас нам всем ужин и ночлег, а дела – потом, хорошо?

Господин Мелен закивал – конечно, мол, какие сейчас дела? Для госпожи Викторьенн и её людей всё готово.

Меня провели в комнату – просторную, но сыроватую, посреди неё стояла жаровня с углями. Воды умыться тоже запасли, и ужин был готов, и обслуживали нас с господином Фабианом и Шарло – только свист стоял.

Вот и хорошо. А поговорим завтра, утро вечера мудренее.

22. Свой дом

Наутро я проснулась – уже рассвело. В Массилии-то раньше поднималась. Но после недели в дороге – ничего особенного.

Едва я зашевелилась, тут же появилась моя Мари, и ещё местная девушка Лилу – её мне выдали накануне вечером для услуг. Моих лет, то есть – Викторьенкиных. Неужели подружка детских игр?

Накануне не было сил никого ни о чём расспрашивать, поэтому я спросила сейчас – и та радостно подтвердила, что всё так, господин де Сен-Мишель повелел воспитывать её вместе с дочерью. Но позже, когда обеим девочкам сравнялось по шесть лет, Викторьенн отправилась в пансион, а Лилу осталась здесь. Здесь выросла, здесь вышла замуж пять лет назад, но муж скончался от зимней лихорадки через три месяца, а родить ребёнка она не успела. Как Тереза, вздохнула я про себя.

Теперь же Лилу готова помочь госпоже Викторьенн во всём – и по дому провести, и о соседях рассказать. Я согласилась, соседи – это важно, непременно нужно познакомиться.

- И что же, Лилу, мы наверное ещё и молочными сёстрами были? Понимаешь, после нападения весной и смерти мужа я далеко не всё смогла вспомнить.

- Да как же молочными, нет. Вас господин привёз – вам уже два годика сравнялось, до того ж вы все в столице жили, и господин с супругой, и вы, - ответила Лилу.

Ага, а что было раньше? Будем расспрашивать других.

За завтраком меня поджидали и мой родной господин Фабиан, и здешний господин Мелен. Шарло тоже сидел за столом и сверкал глазами по сторонам, но увидел меня – поднялся и чинно поклонился.

- Доброе утро всем, - улыбнулась им я. – Велите подавать, или все уже позавтракали, осталась одна я?

Оказалось – нет, моя команда тоже спала, сколько спалось. И нам понесли завтрак – свежие булочки, масло, молоко – госпожа Викторьенн, вы ведь помните, как любили булочки с молоком? Я улыбалась и благодарила, и впрямь – выпечка отменная, молоко свежее. Спросила – нет ли арро? Оказалось – нет, я велела добыть из наших запасов и сварить. И после того жизнь уже представлялась отличной.

После завтрака я сказала Шарло связаться с господином графом и получить задание – в пути я освободила его от этой обязанности. Наморщенный нос сказал мне о каких-то сорванных планах, и я спросила:

- Неужели ты уже