Невеста на замену - Наталья Соболевская

как ты это организуешь, думай, выкручивайся. Срок у тебя три дня. Если у меня в кабинете не появится запись о разводе, я нашу милую историю разнесу на всю страну. Вовек потом не отмоешься.

— Катя, я понял, что и когда ты слышала, я говорил не о…

— Адиос, Адашев, — сказала она и сбросила вызов до того, как я успел договорить.

Смачно выругавшись, я рухнул обратно в кресло.

— Вадим Александрович, мне нужен ваш телефон, — тут же подал голос глава безопасности и ещё до того, как я успел отреагировать, шустро его взял, позвонил кому-то и продиктовал номер, с которого звонила Катерина.

— Ты сможешь отследить её по этому звонку? — спросил я, когда Андрей Викторович передал данные.

— Стопроцентную гарантию не дам, но шанс есть, и довольно большой. Сделаю всё возможное, постараюсь без утечки. Никто не узнает, что ваша жена…

— Плевать на огласку, — перебив, прорычал я. — Просто найди её, неважно какой ценой.

Катя

Наверное, уже в сотый раз мысленно возвращаюсь к разговору с Вадимом. Он так искренне обрадовался, когда ему позвонила, так правдоподобно с облегчением выдохнул, произнося фразу «Слава богу, жива». И потом, когда требовал, чтобы сказала, где нахожусь, в его голосе чувствовалось неподдельное беспокойство.

Что если, он действительно не нанимал киллера?

Хм, а кто тогда?

Больше ведь некому. Зачем я опять сомневаюсь?

Сама же слышала, как он ругал наёмника за неудачное нападение.

Поморщилась, ну и запах. Полностью открыла окно в спальне, а в гостиной балконную дверь, устраивая тем самым сквозняк, но в арендованной квартире, как воняло чем-то тухлым, так и воняет.

Теперь буду знать, посуточная аренда — та ещё лотерея. Когда только осматривала жильё, мне всё понравилось. В квартире пахло пихтой, комнаты казались чисто убранными, мебель и сантехника — достаточно новыми.

В принципе, так и есть, если смотреть по верхушкам, но стоит заглянуть в какой-нибудь шкаф, угол или под раковину в кухне — там просто мрак. Эффект от освежителя воздуха исчез через пятнадцать минут после того, как заселилась, и теперь я «наслаждаюсь» запахом въевшегося в стены табака, алкоголя, рыбы и ещё чего-то непонятного, но тошнотворного.

Разозлилась на себя. Нашла на что жаловаться. На запах. Мне того и гляди пуля прилетит в лоб, вот это проблема, а всё остальное — так, мелочи.

Раздражаюсь, потому что вся на нервах и нечем заняться. Полы и ванну с туалетом отмыла, а разгребать остальную грязь нет желания. Вдобавок меня одолевают сомнения насчёт Адашева. Я их отгоняю, но та часть меня, что любит Вадима, тоскует по нему и уверена в нём, ни на секунду не замолкает, твердит и твердит: «Он ни в чём не виноват, не виноват, не виноват…».

Как только за окном начали сгущаться сумерки, забралась в постель. Сон — это хорошо и замечательно. Время летит быстро, внутренний голос затыкается и не надоедает.

Закрыла глаза и постаралась от всего на свете отгородиться, но мысли в голове, как специально, словно черти в аду беснуются в танце возле котла. Неудобная жёсткая подушка, тоже не способствует быстрому засыпанию, а часы на стене не тикают, а грохочут, как будто куранты.

Ворочалась до двух ночи, и лишь после почувствовала, как сознание потихоньку начало уплывать…

Я всё-таки уснула, но почти сразу проснулась, если судить по ощущениям, то через пять минут и разбудил меня какой-то металлический лязг из коридора.

Резко присев на кровати, замерла и прислушалась. Вроде бы всё тихо. Наверное, показалось или какие-нибудь неугомонные соседи шумели в подъезде.

Выдохнула, успокоилась, взбила подушку и только вновь прилегла, как раздался скрип открывающейся входной двери.

Сердце кольнуло, замерло на мгновение, а потом забилось так сильно, что я его слышала.

Выпрыгнув из кровати, бросилась искать телефон и чуть не застонала, вспомнив, что он остался на зарядке в гостиной.

Из коридора донеслись чьи-то осторожные шаги. Сомнений нет, кто-то проник в квартиру, и меня от этого человека отделяет только прикрытая, но не запертая дверь спальни.

В ужасе оглядываю очертания комнаты в поисках хоть какого-нибудь средства защиты. Кровать, шкаф, две тумбочки, светильник, и больше ничего нет.

Меня же сейчас тут, как жертвенного ягнёнка прирежут!

На цыпочках подкралась к тумбочке, бесшумно выдернула лампу из розетки и встала возле двери. Пусть у светильника тканевый абажур, зато основа — довольно крупный шар из керамики. Если замахнуться и как следует ударить по голове, можно выиграть несколько секунд форы и убежать.

Паникую, руки трясутся от страха, хочется бросить светильник и спрятаться под кроватью. Лишь понимание, что это ни фига не поможет, заставляет стойко стоять и ждать, когда распахнётся дверь спальни.

Ждать особо не пришлось, спустя пару секунд, кто-то тихо и осторожно приоткрыл дверь, и напротив меня появилась высокая мужская фигура.

С криком «На-а» треснула вошедшего по голове.

Увы и ах, фокус не удался. Тёмная фигура не упала, не наклонилась и даже не пошатнулась, зато щёлкнул выключатель, и в комнате загорелся свет.

Попятилась назад, забилась в угол и с ошарашенными глазами смотрю… на Адашева. Он с невозмутимым видом, чуть склонив голову, стряхивает с макушки осколки светильника. В этот момент в спальню заглядывает незнакомый парень, Вадим оборачивается на него, жестом приказывает убраться и толкает дверь, чтобы закрылась.

Всё, мне конец. Адашев решил меня лично прибить. Значит, на быструю и лёгкую смерть не стоит рассчитывать.

Глава 19

Вадим устремил на меня мрачный взгляд, я тоже не свожу с него глаз. Напряжение с каждой секундой только растёт.

Быть прибитой совершенно не хочется. По сути, я полноценно жила всего месяц, а до того у Левашовых лишь выживала, в надежде на счастливую судьбу в будущем.

Надо попробовать договориться. Адашев же, в конце концов, не маньяк, ему не нужно убийства ради убийства.

— Не бери грех на душу, — набравшись смелости, начала я. — Если у вас с Евой действительно неземная любовь, подождёте. Три года пройдут — не заметишь. Сам знаешь, время летит быстро. Зато потом мы разведёмся, вы поженитесь и будете жить, зная, что ваши руки не испачканы кровью.

Вадим отвернул голову в сторону и что-то шепчет себе под нос, что конкретно не слышу, но по выражению лица видно, однозначно ругается.

— Тебе ещё не поздно включить заднюю: ничего непоправимого пока не натворил. В полицию я не обращалась. Об инциденте на парковке обязуюсь молчать. Вадим, давай договариваться, мы же оба адекватные люди. М?

Адашев опять на меня посмотрел, отчего по спине прокатилась