Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона - Анна Солейн

Но кое-что заставило меня изменить планы.

* * *

— Что значит — пропал? — переспросил я.

Лорд Ривинг, сидящий напротив, медленно кивнул и прикрыл глаза. Он был главой тайной службы его величества, не последним лицом при дворе и больше всего напоминал рыбину: одну из тех, что притворяются дохлыми, а потом глотают жертву, не жуя.

— Мы навели справки: всего этим летом в столице исчезло больше десятка детей. Большинство из них — беспризорные, кто-то просто беден, родне только легче стало после их пропажи. Все — одарены магией. Мальчик, о котором доложили вы, — одиннадцатый случай.

Твою же мать. Я откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Конечно, я не ожидал, что сообщение Гидеона о пропавшем ребенке тайная служба короля пропустит мимо ушей. Но я не думал, что буквально на следующий же день меня захотят видеть во дворце — для того, чтобы сообщить новости еще хуже тех, на которые я рассчитывал.

— И сейчас вы говорите мне о том, что вчера пропал еще один ребенок?

— Это можно так назвать, да. Девчушка из приюта мисс Вилкс.

Лорд Ривинг говорил спокойно, как будто засыпал на ходу, даже его водянистые глаза были полуприкрыты. Мой дракон, принюхиваясь к нему, неизменно чихал, потому что в нос ему ударяла вонь тины.

Большинство людей считало драконов тщеславными и высокомерными — и, в целом, не слишком ошибались по этому поводу. В чем они ошибались, так это в том, что драконы предпочитают иметь дело друг с другом, а не с людьми. Но внутри каждого дракона было природой заложено стремление быть самым сильным — так что иметь дело со своими без того, чтобы мериться… крыльями, скажем так, нам было сложно.

Мой так называемый отец, лорд Мэлори, к примеру, выбрал себе в жены человеческую женщину. Потом жалел, конечно, но все равно слишком сильно ее любил, чтобы просто так от нее отказаться. Наверное. Вот уж не знаю, что между ними произошло, я не застал тех времен.

Сейчас лорд Ривинг, дракон, вызывал во мне намного больше неприязни, чем, к примеру, Гидеон, хотя последний был человеком. В этом было много животной конкуренции, хотя и простой человеческой брезгливости тоже хватало.

Уровень же враждебности большинства драконов ко мне могло описать только одно: как только я заходил в любое помещение, тут же становилось ясно, кто именно здесь сильнее всех.

Вот и сейчас лорд Ривинг явно никак не мог смириться с тем, что какой-то «сопляк», даже не вспотев, заставляет его внутреннего дракона испуганно шипеть, вжимать голову в плечи и послушно припадать к земле.

И только человеческие мозги хоть как-то отвечали за то, чтобы тело лорда Ривинга сидело прямо на стуле и вело со мной разговор.

— Почему, — сжал зубы я, — почему эта девчушка жила в приюте? Почему ее не доставили ко мне в школу?

Из горла вырвалось рычание, и мгновенно я ощутил, как будто голову сжимает огненным кольцом. От боли перед глазами все поплыло, и пришлось приложить усилия, чтобы остаться в сознании.

— Какие-то меры приняты? — рыкнул я.

— Мы примем. Это не первостепенный вопрос.

Руки сжались от желания обратиться и порвать его на миллиард кусков.

— И какой же вопрос в таком случае первостепенный? Пропадают дети. Магически одаренные дети.

Лорд Ривинг перевел на меня взгляд, и впервые за все время нашего общения на его невыразительном лице промелькнула тень ненависти, которую он, как и большая часть придворных и слуг короны, ко мне испытывал.

— Лорд Мэлори, это всего лишь бродяжки и сиротки. Они гибнут пачками на улицах каждый день — мы не можем спасти всех. Это дело и так на особом контроле — по указанию его величества.

И снова — по его лицу стало кристально ясно, что он думает об этом контроле и его «особенности».

Край столешницы, которую я сжимал правой рукой, задымился, и я усилием воли затолкал непослушную магию внутрь.

— А что по поводу остальных городов и деревень? Об этом что-то известно? Там тоже пропадают дети?

— Вы хоть малейшее представление имеете о том, как это отследить? Если да, жду ваших предложений, лорд Мэлори. А пока, прошу прощения, у меня есть и другие важные обязанности.

Какие обязанности? Плести интриги, чтобы тайная служба получила еще больше власти?

— Вас проводят к его величеству, — добавил лорд Ривинг, откидываясь на спинку кресла.

Потребовало больших усилий удержать себя в руках. Но я уже давно знал, что тот, кто первым выходит из себя, всегда проигрывает. Да и, честно говоря, если бы я вышел из себя, его величеству пришлось бы искать нового главу тайной службы, старый бы резко взял и закончился.

Требовалось многое обдумать. Его величество, когда я передал ему разговор с Ривингом, удивился, но, будучи медленным и вдумчивым политиком, который привык сначала разбираться с происходящим, а потом уже всех сжигать, просто принял информацию к сведению.

— Усиль охрану своей школы, — посоветовал его величество, отпивая кофе. Разговаривали мы в малом кабинете — подальше от лишних ушей. — Академией я займусь сам, но там не так опасно: маги уже взрослые и обученные, их просто так в карету не запихаешь, даже если за душой ни гроша.

— Уже усилил, но я найму еще людей. — Я встал. — Благодарю за аудиенцию.

— Я пришлю своих, — отмахнулся его величество и вперил в меня черные глаза, один в один такие же, как мои. Обычно у драконов глаза светлые, с четко видным вертикальным зрачком. Черный цвет — редкость. Вот уж ирония.

За то время, что я отлеживал бока без сознания, его величество осунулся и как будто постарел — хотя для драконов младше ста лет стареть считалось неприличным. А сейчас я видел в черных волосах серые нити.

— Благодарю. — Церемонно наклонив голову, я шагнул к двери спиной вперед.

Положив ладонь на ручку, я услышал.

— Седрик.

— Да, ваше величество?

— Я рад, что ты в порядке. Если что-то будет нужно… чтобы найти твою истинную, или…

Пальцы сами собой сжались, и я поспешно одернул руку, пока не сломал дверь.

— Нужно найти того, кто ворует детей с улиц, — процедил я. — Я дам поручение своим людям.

За спиной я услышал тихий вздох и раньше, чем его величество еще