Рапунцель в волчьей стае - Любовь Сергеевна Черникова

Лизка уставилась на меня с таким ошеломленным видом, словно я объявила, что не сестра ей, а брат, и сходу предоставила тому доказательства прямо в автобусе. Я не выдержала и рассмеялась. Но, прежде чем успела спросить, с чего такая реакция, Лиза подскочила и бросилась к выходу.

— Наша остановка! Бежим!

Автобус из-за снегопада ехал медленнее, чем обычно. Мы опаздывали, и Лизу я нагнала только в раздевалке универа. Несмотря на быстрый бег, она совсем не запыхалась. Зато у меня в груди горело огнем, а в правом боку сильно кололо.

— Лизка, ты, вообще, человек? — проворчала я, передавая вещи гардеробщице.

На лице сестры вновь промелькнуло то самое выражение.

— Нет, я вампир! И что? — бросила она с вызовом.

Но прозвучало это как-то не особенно весело.

— Угу. Только чеснок трескаешь за милую душу и на солнце не плавишься, — пробормотала я.

— Ну вот ты и ответила на свой вопрос. — Сестра усмехнулась и заторопилась в аудиторию.

На занятия мы все-таки опоздали, но, на наше счастье, преподавателя в аудитории еще не было.

— О! Явление Тумановых народу! — ехидно откомментировала наше появление староста. — А я уже в журнале отметила ваше отсутствие.

— Отметь теперь наше присутствие, — огрызнулась Лизка, направляясь на свое любимое место.

Рады не было, и наша с ней парта пустовала. Я замялась: сесть одной, или пойти назад к Лизке? Вот только я по-прежнему не любила последние парты…

— Эй, Отмороженная, а ты что, теперь с Сибирским мутишь? — поинтересовался вдруг Димка Солодов.

— А ты что, свечку подержать набиваешься? — ответила ему Лизка.

— Туманова, тебе обязательно грубить всем и каждому? — сделала ей, как по мне, несправедливое замечание Ирка.

— Сидорова, завидуй молча, — презрительно кинула сестра, отлично отыгрывая девушку Савы.

А я невольно покосилась на Нинку Попугаеву. Та сидела, чуть сгорбившись, и глядела в одну точку перед собой. Можно было подумать, что она повторяет материал, вот только на столе не было ни тетрадки, ни учебника.

— Ребята, может, хватит, а? — не выдержала я. — Ира, вот ты сама постоянно к Лизе цепляешься. Парни подначивают, а ты пытаешься добить. Это… Это какие-то нездоровые отношения в группе, не находишь?

Теперь все уставились на меня. Витька Чесноков продемонстрировал два больших пальца, и я поняла, что скоро увижу свое выступление в его видеоблоге.

Но сказать никто ничего не успел, потому что в аудиторию вошел преподаватель в сопровождении нашего куратора Лидии Ивановны. С этой высокой, статной женщиной с тонкими чертами лица и пышной копной рыжих волос я познакомилась еще в день перевода и больше ее ни разу не видела. На вид ей было лет сорок пять, и она обладала хорошо поставленным голосом.

— Внимание, студенты! — сообщила она. — С сегодняшнего дня в вашей группе новичок. Прошу любить и жаловать.

По помещению пробежала волна удивленных голосов, а куратор махнула кому-то снаружи, и в следующее мгновение в аудиторию вошел Ярослав!

Кто-то удивленно присвистнул, и повисла гробовая тишина. Под прицелом двух десятков пар глаз Сибирский подошел к моей парте.

— Привет, Златовласка. Тут свободно?

Прежде чем я смогла что-то ответить, он отодвинул стул и сел. Парта тут же показалась мне маленькой и тесной. Наши бедра и плечи соприкоснулись, да так и остались прижатыми друг к другу. Я невольно замерла, не зная, как лучше поступить: отодвинуться или сделать вид, как будто так и нужно? И то и другое казалось одинаково неловким.

— У тебя хоть тетрадь с собой есть? — поинтересовалась невпопад и, не дожидаясь ответа, полезла в сумку, где у меня всегда имелась запасная, заодно «отсоединившись» от Яра естественным образом.

Отсоединилась и тут же пожалела. Чувствовать его тепло было приятно…

«Приятно, но неуместно!», — ругнула я себя мысленно.

Не сейчас, когда за нами вся группа наблюдает и шушукается.

В том, что ребята знатно обалдели, когда Ярослав занял место рядом со мной, я даже не сомневалась.

— Яр, а ты к нам какими судьбами? Ты же вроде в Англии отучился? — поинтересовался Драч.

— Хочу второе высшее отечественное, — ответил Ярослав, коротко обернувшись.

— Молодые люди, обсудите это после уроков, — осадил их Федор Васильевич, наш преподаватель экологии, пожилой сухонький мужчина, немного сутулый и суетливый.

Он неодобрительно посмотрел на абсолютно пустой стол перед Сибирским.

— Вот, держи. — Я положила перед своим новоиспеченным соседом чистую тетрадь и запасную ручку.

Судя по взгляду, Федор Васильевич одобрил мою инициативу и попросил:

— Вера, поделитесь с новичком еще и методичкой, если вам несложно.

— Несложно, — улыбнулась я и подвинула учебник ближе к центру парты.

— Повезло же вам с соседкой, Ярослав. Обеспечила всем необходимым.

— Это точно! Настоящее золото, а не соседка, мне досталась по наследству от Рады, — согласился с ним Яр.

— Кстати, почему ваша сестра отсутствует? Надеюсь, с ней все в порядке? — поинтересовался преподаватель.

— Рада временно будет учиться дома, — огорошил всех Ярослав.

Федор Васильевич не стал уточнять причины, только щелкнул пультом, и на электронной доске отобразилась тема сегодняшнего урока: «Экологические факторы среды». Преподаватель хитро прищурился, обвел взглядом аудиторию и попросил:

— Кто назовет одно из главнейших условий существования жизни на нашей планете?

— Да будет свет! — первым среагировал Молоканцев.

Впрочем, как и всегда.

— Верно! Свет первый из важнейших факторов. Он одинаково необходим и для животных, и для растений. Свет — это источник тепла и витамина Д. Свет нужен для фотосинтеза. Вся солнечная энергия делится на видимые лучи, инфракрасные и ультрафиолетовые. Как вы, наверное, помните из физики, длина волны измеряется в микрометрах. Кто знает, сколько это?

— Одна тысячная метра, — второпях ответила Ирка.

— Одна миллионная, — поправил ее Юрка.

— Верно! — похвалил его преподаватель.

— Живой организм, как там твои ножки? Размер подошел? — тихо поинтересовался Ярослав.

Он чуть отклонил парту, чтобы удобнее было под нее заглянуть. Я едва успела схватить письменные принадлежности, которые едва не укатились, и грозно посмотрела на Яра. Он мой взгляд проигнорировал, зато прямо расцвел, увидев на мне подаренные им ботинки.

— Подошел, — шепнула я, возвращая парту на место. — Спасибо. Ботинки просто шикарные! Сколько я тебе должна?

Яр посмотрел на меня с укоризной, но тут же его губы растянулись в коварной