Король, любовь, казённый дом. Ясновидящая в деле - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Он вернется, – ответила я твердо.

Мистер Кавендиш ни словом не обмолвился, что вампира больше нет, иначе к чему все эти выяснения и допросы? А Саймону, как ни странно, я верила.

Я хмыкнула, когда младшая цапнула с каминной полки портсигар. Хоть какая–то добыча. Когда Бенджамин объявится, я попрошу взять меня с собой, чтобы посмотреть, как он будет разбираться с собственным стадом. Уверена, зрелище окажется незабываемым.

Дамочки выпорхнули из моего дома, словно бабочки, выпущенные из коробки. Еще бы. Дженни не скрывала, что держит скалку наготове. Как только одна из гостий оборачивалась, секретарша перекидывала оружие в другую руку. Весьма полезный «ускоритель» для нежеланных визитеров.

И все–таки нужно спрятать револьвер где–нибудь поближе. Уверена, под дулом «Смит и Вессона» потомки вампира не шли, а бежали бы.

– Дженни, давай выпьем? – вдруг предложила я. Нельзя расходиться по комнатам в таком возбужденном состоянии. – Бенджамин оставил несколько бутылок хорошего вина. Разожжем камин и устроим девичник.

Мы вернулись на кухню. Я помогла убрать со стола и, прихватив два фужера, отправилась в гостиную. После того, как разожгла камин, вытащила из волос шпильки и тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам. Я застонала от удовольствия.

Дженни, быстро помыв посуду, присоединилась ко мне. Следуя моему примеру, тоже распустила волосы. Так хорошо было пить кисловатое вино и смотреть на огонь.

– А правда ли, что вампиры, стоит воткнуть в них осиновый кол, сгорают? – вино развязало язык, и Дженни спросила то, что в трезвом состоянии никогда не сделала бы. Она смутилась, увидев, как по моей щеке поползла слеза. – Нет–нет вы не подумайте! Я не верю, что милорд покончил с собой. Он не стал бы уходить, не попрощавшись с вами.

– Он вернется. Я верю. Как только закончится этот кошмар, все у нас наладится.

– Одного не пойму: зачем кому–то убивать наших клиентов? Чего преступник этим добьется? Наш салон начнут обходить десятой стороной?

– Мы почему–то ему мешаем.

– Мы?! – всполошилась Дженни, принимая слова на свой счет.

– Мы – это я и граф. Он делает все, чтобы милорда выставить убийцей, а меня его сообщницей. Конечно, для королевы было бы проще, если бы Бенджамин исчез навсегда. Нет вампира, нет проблем. Если его осудят и казнят, я себя не прощу. Все его неприятности начались с меня.

Я замолчала, пытаясь вспомнить, когда все пошло наперекосяк. И поняла очевидное. Если не считать двух недоказанных фактов покушения, то волна трагических происшествий на наши головы обрушилась сразу после… моего признания на могиле Генри, что у меня есть любовник.

Через день после этого появился туман и начал предвещать моим клиентам смерть. А потом эта смерть последовала в реальности. Она пришла даже к тем, кого я не видела, но чьи имена были указаны в блокноте Дженни.

Но там не был записан Бенджамин. Он явился на спиритический сеанс неожиданно. Имена трех спиритуалистов – лорда Персивальда и двух подруг, мы тоже никогда не указывали. Зачем, если это наш постоянный состав?

Меня осенило: Саймон, руководствуясь именами в блокноте, не догадывался о существовании трех важных свидетелей. Иначе он давно допросил бы их и выяснил, что в тот злополучный вечер вампир не только сидел за столом рядом с Беатрис, но и отвез ее домой.

Кроме нас, об этом знал убийца, проследивший за Бенджамином и задушивший Беатрис. Я была уверена, что во всем виновен человек с большими усами, не зря же он прятался под окнами и подслушивал нас. Но на кого он работает? Если я с ним не знакома, то существует ли кто–то, кто руководит им?

– Дженни, кажется, я схожу с ума, – я посмотрела на нее поверх бокала. – Я думаю, что во всех преступлениях виноват Генри Грей. Мой мертвый муж. Картежник, гуляка, мот. Сейчас я поняла: он был единственным, кто не желал мне добра.