Серый кардинал - Рия Тюдор

Их голоса — нежны и игривы, а взгляды загадочны и томны. Со стороны ресторана доносятся звон бокалов и шум. Мужчины, начинающие тупеть от алкоголя, глядят похотливыми взглядами гурманов на этих несчастных. Некоторые точно решили остаться до утра, уже точно.

Отовсюду пахло духами. Присутствовало множество диванов и подушек, прогнувшихся под весом хозяев жизни, на коленях которых нежно ворковали желавшие подзаработать девицы. Все как один развратницы, так и норовящие залезать в постель, — по крайней мере, так о них думает общество. Враги, развращающие «праведное» общество, хотя оно само по себе развращено хуже некуда. Молоденькие и красивые — пока мужчины восхищались ими, но стань они старше, эти же мужчины начали бы одними из первых оскорблять и унижать.

Проводя взглядом по посетителям, я уже выбрала подходящего. Как и положено, он сам двинулся в мою сторону. Богатенький, симпатичный и не лишенный нежности, такой Сарике и подошел бы. Завистливые взгляды я по привычке игнорировала, отвечая лишь прихотям собственного эго.

— Добрый вечер, — осторожно поздоровался молодой человек. Скрыв оскал за симуляцией улыбки, я занялась тем, что умела лучше всего.

— Иди к малышке-блондинке с голубыми глазками. Зовут Сарика, ясно? — томно шепчу, игриво проводя пальцами по идеально накрахмаленному воротнику.

Безмолвные приказы забирали больше энергии, чем озвученные, но нередко я говорила не только для того, чтобы сохранить энергию, но и создать видимость соблазнительницы для остальных. Признаться откровенно, всесильной я не была, и влиять одновременно на всех лично для меня оказалось невозможным — уровень дара не тот.

— Да, Сив, — вежливо отозвался юноша, никак не выдавая вторжения в сознание. Телепатия была не простым внушением, с которым могли справиться маги, это трансформация разума, способная изменить человека до неузнаваемости, и потому нас боялись, как боятся люди неизведанного. Его мысли подобны открытой книге: только получивший наследство и попавший под влияние своих менее везучих друзей, он пытался показать себя с лучшей стороны для аристократического общества.

— Знаю, в тебе есть нежность, — усмехнулась заговорщически. — Сарика пробудит в тебе ее, выбирай мою девочку, дорогой. Ей не нужна боль от мужчин.

Он размашисто закивал. Мне осталось лишь проследить за тем, чтобы юноша подошел к Зинар и рассказал о своих предпочтениях, а та лишь притворно раскрыла рот, якобы изумляясь таким экзотичным желаниям. Выслушав его требования, женщина лишь кивнула, взглядом указав в сторону лестницы, откуда спускалась моя коллега. Сарика привлекала внимание, но пусть лучше этот богатенький малыш потратится на нее, чем остальные.

— Всю ночь, милый, — шепчу одними губами, разглядывая зомбированного. — Будь с ней нежен.

Потворница взглянула с неудовольствием, но и произнести ничего не могла, однако силы в ней нашлись в момент, когда я двинулась к черному входу.

— А ты куда пошла?! — сжимает мое плечо крепкой ручищей. — Марш работать!

Нельзя влезать в мое личное пространство.

— Убери руку, Зи, — предупреждаю, не поворачиваясь. Конечно, женщина с мозгами рабского типа сразу подчинилась. Здесь я даже дар не использую. — Меня ждет Грегори.

— Он…

— С каких пор он должен предупреждать своих псин? — предвосхищаю ее претензии. — Свой вечерний досуг я отработала, — издевательски трясу перед ней мешком с деньгами. Она жадно забирает деньги и начинает пересчитывать.

— Так быстро?

— Данис отдыхает. Проводите его и скажите, что меня забрал целитель.

Зинар недоверчиво прищурилась. Она знала о моей сущности, но по договору с Грегори, погибла бы, если рассказала бы кому-то. Устранила бы ее давно, ненавижу. Всех ненавижу, всех людей. Жалких и убогих. Хорошо бы человечество исчезло, остались только вороны, клюющие его останки.

— Какая разница? Мне все равно не достанется даже золотого, — ядовито изрекла, скрываясь капюшоном плаща.

Абсолютная правда. Я стала золотым рудником для хозяина, но тонула в долгах все больше и больше. Прически, платья, все стоило своих денег, и даже несмотря на то, что я не нуждалась в услугах тех, кем пользовались девочки, сдирали с меня столько же. Хотя нет. Им делали скидки за хорошее поведение, чаевые и тому подобное, у меня скидок не было. Грегори намеренно топил меня в долгах.

— Мою долю положишь на тумбочку. Ни серебряным меньше, Зинар, только попробуй меня обмануть.

Не попробует. О нет, она не рискнет, я настолько грамотно прочистила ее мозги, что раболепие достигло своеобразного апогея. Жаль, вредить не могла, на шее смыкалась удавка договора, стоило подумать о способах убийства этой дряни.

— Только попробуй срываться на Сарике, — предупредила я угрожающе, а потом ослепительно улыбнулась, подмигивая проходящему мимо мужчине из дайидских купцов.

— Эту куколку хочу! — зарделся он. Глаза Зин алчно заблестели.

— Теплой ночи, Зи, — машу ей рукой, распахивая двери. Пусть мамаша сама разбирается с желающим конкретно одну путану гостем.

Глава IV

Неприметный экипаж с кучером поджидал у входа. Жарко, но в воздухе чувствовалась приятная истома вечернего города. Приторный запах розового мускуса все еще сопровождал на выходе из дома терпимости, а из ближайших заведений струился дым аргилы, заполонив территорию борделя — будто все духи Артсахата явились на зов боли девушек «Сладкого плена».

— Хани сара, — поприветствовал меня мужчина в джеллабе, уроженец Дайида. Имперская мода была иной, но так как мы граничили с Великой пустыней, то много кочевников перебирались сюда в поисках лучшей жизни.

Лучшая жизнь — там, где тридцать лет правили безумцы, наследницей же была полоумная девчонка. Это никого не волновало, кроме, пожалуй, регента, пытавшегося исправить ошибки своих предков. Дерьмово пытался, стоит признать.

— Сар хиан, — кивнула на его же языке, проигнорировав откровенно пошлые мысли в отношении моей персоны. Девушка рядом с борделем в наступающей тяжелой поступью на город ночи, нетрудно определить род ее деятельности.

Он не удивился, в Катаре многие знали дайидский, но так и норовил спросить о моей стоимости. Не потянет, я была самой дорогой шлюхой борделя, если не всего города. Рассмотрев вывеску, с клубящей в ней золотым песком, светящимся в ночи, незнакомец для остальных, Ихар для меня, похабно улыбнулся. Мой ты ж родной, кинул брата и оставил на того кучу долгов, это так