Незабудка для генералов орков - Татьяна Демидова

Они верят мне. Да и не сложно поверить, когда пол степи к нашему шатру за оберегами приезжает.

Я делаю их с удовольствием и бесконечной любовью. Она горит в моем сердце. И мне не надоедает плести и выплетать все новые и новые узоры так, как я это сердцем чувствую. Духи помогают мне, а мужья всегда что-то про кровь берегинь упоминают с улыбкой.

Может это и она, за это время я уверилась, что духи всегда окружают нас и помогают, если их искренне о чем-то просишь.

— Мам, а ты богиня? — вдруг серьезно спрашивает меня Ореф.

Глажу его по голове.

— Почему ты так решил, — тихо смеюсь я.

— Так у тебя же трое мужей, как у нее, и все тебя всегда благодарят и желают всего самого доброго, — зевает он.

— Спи, сынок,— целую я по очереди их всех. — Нет, я не богиня…

Его братья уже тихо сопят во сне.

Ореф еще некоторое время возится, а потом быстро засыпает, трогательно приоткрыв во сне свой рот.

Я накрываю его одеялом и тихо выхожу из шатра.

— А вот и моя богиня, — немедленно смыкаются на моей талии руки любимого.

Варих жарко целует меня в шею и нежно поглаживает мой круглый живот.

— Цветочек мой… — урчит он ласково, легко покусывая нежную кожу.

— Ты опять поменяла конец легенды, — улыбаясь, басит Арым, подходя к нам с теплой шалью.

Отталкивает шутливо Вариха и накрывает мои плечи ею, а потом получает за это заслуженный поцелуй.

— Мне не нравится, что она так грустно заканчивается, — вздыхаю я. — Повелитель лишился возлюбленной и из мести сжег эльфийский лес. Разве это можно детям рассказывать? Мне хочется чтобы у них были светлые сны, — пожимаю я плечами.

Мужья утягивают меня к костру, что горит чуть в стороне.

Арым властно усаживает меня к себе на колени и тоже нежно наглаживает мой живот своей широкой тяжелой ладонью.

Я завораживающе смотрю на огонь. Кажется в нем мелькают картинки всех наших счастливых лет. Столько счастья, что нельзя выделить что-то отдельное. Оно идет одной сплошной полосой через все эти десять радостных лет.

— Раад снова задерживается? — с легкой тревогой интересуюсь я.

— Он скоро вернется, — успокаивает меня Арым. — Просто завершить нужно передачу дел преемнику. Там сверить все еще раз.

— Я знаю, — вздыхаю я.

Раад как раз подготовил себе замену. Он последним из моих мужей оставил службу в дозоре. Орочьи кланы выделяли для подобных отрядов самых опытных воинов, а те уже защищали границы и охраняли караваны и рудники от набегов разных разбойников.

Теперь я смогу вздохнуть спокойно. Это единственное оставалось, что тревожило меня. Все мои единичные тревоги до этого, разрешили мужья. Впрочем, они и касались только двух моих родственников.

Мои любимые сделали мне подарок, нашли мою тётку и где она живет, и мы совершили небольшую поездку несколько лет назад, чтобы ее навестить.

Как же я радовалась! Словами не передать. Как моя тетка плакала от неожиданности! Как мужьям моим ахала, да нахваливала.

Про своего же отца я ничего не знала. Тетка мне тогда при встрече только обмолвилась, что пропал он аккурат после того, как меня орки забрали. И она тоже больше о нем ничего не слышала.

— А ты и подавно забудь, — недовольно проворчала она. — Большей гнили я вовек не видывала. Это ж надо такое с родной дочерью сотворить! Падаль она и есть падаль! — покачала она головой.

И только потом, спустя пару лет я случайно подслушала разговор Раада с Арымом. С удивлением зацепилась за упоминание моего отца, и дальше продолжила слушать. Так и узнала, что орки не простили ему моих старых детских шрамов. Наказание устроили такое, что врагу не пожелаешь.

Он был жив еще, но назвать это жизнью сложно было бы. Орки отдали его на рудники. На самые тяжелые работы. Там только преступники и трудились день и ночь. И, наверно, он бы давно загнулся от подобного, но ему не давали этого сделать. Лечили и снова на рудники гнали.

Боги, я подумать не могла, что их так зацепит моя давняя боль.

Я же услышав это, ощутила только пустоту. Ничего я не испытывала больше к человеку, которого называла когда-то своим отцом. И жалости тоже.

Возможно жизнь в степи изменила меня в худшую сторону, сделала жестче, но я тогда подумала, что он заслужил все это.

Я стала матерью и теперь по-новому смотрела на многие вещи. Даже представлять не хочу, что бы я сделала с мучителем моих детей. Наверно, собственноручно глаза бы ему выцарапала.

Они самое ценное, что у меня есть. Мои дети и мои мужья.

Кстати, моя тетка Олена разрешила мои давние сложности с тем гаданием, что я девчонкой своим оркам провела. Я ведь всю голову себе сломала, пытаясь представить, сколько у нас в итоге детей будет и какого пола.

— И чему я тебя учила? — схватилась она за голову, когда я у нее про это робко спросила при нашей встрече.

— Ты на какой руке про детей смотрела, бестолковая моя? — грозно спросила она, после того, как отсмеялась.

— На левой, — смутилась я.

— А надо на правой, — возмущенно всплеснула руками тетка. — Это у женщин на левой смотрят, а мужчины — воины. У них правая рука важнее всегда. Эх ты, Незабудка… — потрепала она меня рукой по волосам, любуясь на наших бегающих мальчишек.

Мы их тоже взяли с собой, чтобы познакомить с семьей моей единственной родни.

У тетки детей не было своих, но она приютила пару сирот, что остались в их деревне после большого пожара. Они крошки еще совсем были, вот она их как родных и приняла с мужем своим.

И теперь наши сыновья носились вместе день деньской, по-детски радуясь большой веселой компании таких же соседских сверстников.

— Так, ну ка иди-ка сюда, — поманила она Вариха ближе.

Он уже давно заинтересованно прислушивался к нашему разговору.

— Ну вот. Четко же видно, — она торжествующе тыкнула пальцем в глубокие черточки на искомом месте. — Трое сыновей и дочь!

— Эээ… Как это? — оторопел от такого прибавления Варих. — У меня?

—