Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона - Анна Солейн

Лорд Мэлори перехватил мою руку, которой я пыталась ему врезать, и наклонился ниже, к самому моему уху.

— Элис…

— Что? Когда я должна была все рассказать? До или после того, как вы велели мне заткнуться?

— Ох! То есть, посплетничать обо мне со служанками — ты нашла время, а сообщить о такой крохотной детали, как то, что ты, моя истинная, не работала в борделе…

— Я как раз таки работала в борделе! — перебила я. — Между прочим, куча клиентов ждут моего возвращения! Вы сами видели!

Справа от меня раздался грохот — это кучер едва не упал с козел на дорогу, в последний момент схватившись за крепление каретного фонаря.

Лорд Мэлори закатил глаза.

Возможно, нам стоило переставать выяснять отношения на людях. От Миры я знала, что лорд Мэлори, герцог, далеко не последний человек в королевстве, еще и холостой, так что пикантные подробности его личной жизни — это достояние общественности, к которой общественность всячески стремилась приложить уши, глаза и прочие воспринимающие информацию органы.

Но… возможно, мне слишком нравилось выводить его из себя.

А за своей репутацией пускай следит сам, раз такой умный.

— Ты. Просто. Невыносимая. Язва! — рявкнул лорд Мэлори.

И я ничего не могла поделать с тем, что сердце заколотилось в груди, колени подкосились, и мне ужасно захотелось, чтобы он опять меня поцеловал. Не спрашивая и не давая вырваться. Чтобы был повод его оттолкнуть, конечно же!

Я фыркнула, уперев руки в бока.

Руку, вернее.

Запястье второй лорд Мэлори по-прежнему держал на весу.

— Как будто вы — подарок! Еще немного — и я начну сочувствовать Кэти, которая вынуждена была иметь с вами дело. Бедная девочка, а я-то думала, почему она такая нервная! А это потому, что — ваша любовница! Да ей молоко надо за вредность выдавать!

Кучер издал какой-то странный звук, вроде хрюканья, как будто захлебнулся воздухом.

— Знаешь что, Элис…

Лорд Седрик Мэлори

— Знаешь что, Элис… — начал я и замер, не зная, что сказать.

Знаешь что, Элис, я в тебя влюбился, похоже, окончательно и бесповоротно, невыносимая ты заноза!

И как с этим быть?.. Я совершенно, абсолютно никакого понятия не имел о том, как жить, влюбившись.

Собственно, единственное, что я пока понял об этом состоянии — это то, что оно негативно влияет на мозговую деятельность.

Таким идиотом я себя давно не чувствовал. Во-первых… Во-вторых… Вообще-то, еще и в-третьих!

От Элис пахло цветами — и чем-то нежным, необычным. Хотелось уткнуться носом ей за ухо, почувствовать щекотку рыжих волос, обнять. Я никогда не считал себя страстным человеком, и уж тем более не был влюбчивым.

Но Элис…

Чтоб ее.

— Знаешь что, Элис… — повторил я, как идиот последний.

И замолчал. Потому что понятия не имел, что сказать.

Я должен был думать о деле. Как только тот мальчишка, Рик, открыл рот и начал говорить о связях мадам Розы с контрабандистами, я мгновенно сделал стойку, как охотничий пес.

Элис абсолютно права, это могло быть ниточкой, даже канатом (ровно так же, как могло оказаться и ложным следом, потому что найти тварей, ворующих с улиц бродяжек, было все равно, что искать блоху на собаке).

Мне стоило бы размышлять об этом.

Я думал только о том, что хочу ее то ли прибить, то ли обнять.

Она не работала в борделе. Вернее, работала, но не так. Или это очередной трюк?

Хотелось ее встряхнуть, стереть с лица эту наглую улыбку, заставить говорить правду, слушаться и смотреть на меня, открыв рот.

Не то чтобы женщины когда-либо смотрели на меня иначе!

Но эта…

— Лорд Мэлори, может, вы меня отпустите наконец? — нежно, что само по себе настораживало, спросила Элис. — Вы, конечно, мужчина темпераментный, но кучер сейчас свалится на землю из-за попыток нас получше рассмотреть. А служанкам вообще ничего не видно! Давайте хоть как-то… переместимся!

Стерва!

Я бросил взгляд на особняк — и увидел, как в окне второго этажа качнулась занавеска. Совсем наглость потеряли! Я ведь говорил мисс Палмер, что не потерпю, если кто-то из прислуги будет выносить из моего дома сплетни!

Впрочем, о сплетнях внутри дома я уточнить забыл — это-то меня и подвело.

Кучер, когда я на него посмотрел, невозмутимо сидел на козлах с идеально прямой спиной. Ну разумеется. От члена королевской тайной службы, одного из тех, которых все-таки прислали мне на подмогу, я другого и не ожидал. Дисциплина!

— Благодарю, — чопорно сказала Элис, вырывая у меня руку и шагая к особняку.

Вот… могла бы…

Жалко ей, что ли⁈ Убудет от нее, если я за нее немного подержусь? От каждого прикосновения к ней внутри все горело, даже привычная боль не то чтобы утихала — просто становилась неважной.

Дракон внутри обиженно ворчал, я буквально увидел внутренним зрением, как он переминается с лапы на лапу, злобно скалится (на меня!) и требует выпустить его к истинной, потому что он-то сможет найти к ней подход, он-то умеет с ней обращаться!

Сомневаюсь, правда что у Элис огромный огнедышащий ящер с горящей от избытка силы шкурой вызовет больше симпатии, чем я, но дракон вел себя как неприкаянный пес, который просто хотел бежать за хозяйкой вслед, а потом подставить ей пузо, да так и замереть счастливым.

Сплошной идиотизм.

Я никогда не думал о том, на что будет похожа встреча с истинной.

Пока она была похожа на катастрофу.

— Я надеюсь, — произнесла Элис, не оборачиваясь, — вы помните о своей части сделки, лорд Мэлори. Мне бы не хотелось затягивать с ее исполнением и побыстрее со всем покончить.

Стерва!

Я ничего не мог поделать: скользнул взглядом по ее стройной фигуре и на несколько секунд завис, завороженный мерными покачиваниями бедер.

Докатился.

Элис вошла в особняк первая, и я услышал радостный голос служанки:

— Вы вернулись!

Немного не то приветствие, которое я ожидал, но энтузиазм в голосе радовал. Приятно, когда подчиненные хотят тебя видеть. Раньше, чем я успел окончательно принять это на свой счет, услышал:

— Элис! Вам приготовить чаю? Где вы пропадали?

— Мэри! — шикнула мисс Палмер.

— Простите!

Отлично.

Я, когда вошел, удостоился чопорного книксена от всех троих — и ни следа восторженности, с которой они приветствовали Элис. Что ж. Обойдутся без премии в этом месяце.

Переступив порог, я, как всегда, ненадолго