Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище - Юлия Арниева

— Живая, — прошептал он, и его рука осторожно коснулась моего лба, убирая прилипшую прядь волос. Пальцы были холодными, но прикосновение обжигало.

— … больно… — смогла выговорить я.

— Я знаю. Знаю. Тише, все хорошо. Ты справилась.

Я повернула голову, и каждое движение отзывалось тысячей иголок. Рядом стояли остальные. Молодой огневик — он плакал, не стесняясь, размазывая по щекам слезы и копоть. Женщина-земельник — ее суровое лицо было мокрым, но она улыбалась. Водник стоял, опершись на свой посох, и тоже улыбался. Даже гномы… Торгейр и двое других. Они стояли чуть поодаль, и на их бородатых, суровых лицах сияли улыбки. Они все улыбались. Счастливо…

— Получилось? — прошептала я, и горло обожгло огнем.

— Да, — голос Сорена дрогнул. — Мей, ты… У тебя получилось.

— Вода?

— Ушла. Рев прекратился через минуту после того, как ты… — он замолчал, — … погасла. Как только голем проснулся, вода словно потеряла свою силу. Магический заряд, который ее питал, исчез. Водник смог перенаправить обычный поток в старые русла. Угрозы больше нет.

Я медленно, с огромным трудом, приподнялась на локтях. Сорен тут же подхватил меня, помогая сесть. Мир качнулся, но быстро пришел в норму. И я, наконец, осмотрелась.

Пещера стала другой. Огромной. Обвал, погребший Стража, исчез. Тонны камня, которые раньше закрывали его нижнюю часть, теперь были аккуратно сложены вдоль стен, открывая новые, ранее невидимые проходы в глубину горы. Зал стал вдвое шире, а потолок таким высоким, что свет наших фонарей терялся во тьме.

А в центре стоял он. Страж Железной горы. Теперь я видела его полностью. Он был колоссальным. Не просто высоким, как дом. Он был как башня. Как сама гора, обретшая форму. Каменные ноги твердо стояли на полу пещеры. Мощный торс, покрытый рунами. Огромные руки. И голова со шлемом, гордо вскинутая.

Он спал. Но спал уже не так, как раньше. Не как мертвая статуя, погребенная под камнями. Он спал, как спящий воин. Руки его были сложены на груди в жесте защиты. Словно он обнимал что-то невидимое, защищая самое сердце горы. И артефакта, Сердца Голема, который я держала в руках, больше не было. Он вернулся домой. Стал частью гиганта, слился с камнем, и теперь грудь Стража в том месте, где я стояла, была цельной, гладкой, и лишь едва заметная пульсация голубого света под камнем выдавала, что внутри бьется магическое сердце.

— Он… он убрал завал? — спросила я, не в силах оторвать взгляд от этого величия.

— Он не просто убрал, — пророкотал Броккен, подходя ближе. — Онперестроилпещеру. Расчистил проходы, укрепил своды. Видишь? — он указал на потолок. — Ни одной трещины. Он сделал то, на что у нас ушли бы годы.

И вдруг Броккен опустился на одно колено, жест, немыслимый для гордого воина его клана, и склонил голову.

— Ты спасла мой род, — глухо сказал он. — Клан Черного Железа в неоплатном долгу перед тобой.

— Встаньте, — прошептала я, пытаясь отодвинуться, но Сорен удержал меня. — Я просто делала то, что должна.

— Ты сделала больше, — Брокен поднялся. На его лице, покрытом пылью и слезами, была благодарность.

— Брокен, — голос Сорена прозвучал неожиданно резко. — Мы еще вернемся к нашему разговору. К тому, о чем вы умолчали. О том, что активация требует не просто техномага, а его жизненной силы.

Брокен мрачно посмотрел на него.

— Я не знал, что это ее почти убьет. Древние тексты говорили о «единении», о «вложении души». Я думал…

— Вы думали о своей семье, — перебил Сорен. — И поставили на кон ее жизнь. Вам повезло, что она выжила. Но я не позволю вам забыть об этом.

Гном что-то пробурчал себе под нос, явно недовольный тоном инквизитора.

— Нам пора, — бросил гном, поворачиваясь ко мне. — Или вы решили здесь остаться?

— Пора, — согласилась я, пытаясь встать.

Боль тут же пронзила все тело, от лодыжек до макушки. Я застонала и снова опустилась на камень. Каждая мышца, каждая связка протестовала. Как я смогу подняться по той бесконечной лестнице? Я даже шаг сделать не могу.

— Я не смогу, — прошептала я, и отчаяние, которое я так долго сдерживала, начало подступать. — Я не дойду.

— Дойдешь, — Сорен присел передо мной на корточки. Его лицо снова было спокойным, но в глазах осталась та теплая нежность. — Я помогу. Опирайся на меня.

Он помог мне подняться. Я закинула руку ему на плечо, он обхватил меня за талию, принимая на себя большую часть моего веса.

— Пошли, — скомандовал он магам, которые уже собрались у выхода из зала. — Медленно.

Путь наверх был адом. Если спуск был испытанием на выносливость, то подъем стал пыткой. Каждый шаг отдавался болью. Каждая ступенька казалась горой. Я не шла, я висела на Сорене, переставляя ноги чисто механически, на одной силе воли. Сверток от Сердца остался внизу, но тело было таким тяжелым, словно я тащила на себе целую гору. Сорен не говорил ни слова, только крепко держал меня. Я чувствовала его тепло сквозь одежду, его ровное дыхание, его силу. Он был моей опорой, моим якорем в этом море боли.

— Расскажи, — попросила я, когда поняла, что если не отвлекусь, то просто потеряю сознание. — Что произошло, когда я… отключилась?

Он помолчал, делая очередной шаг вверх.

— Когда ты шагнула в то углубление, — начал он ровным голосом, — руны вспыхнули. Весь голем засветился. А потом… тебя начало затягивать внутрь. Камень вокруг сомкнулся, закрывая тебя, как цветок закрывает лепестки на ночь.

Я вздрогнула, вспомнив паническое ощущение ловушки.

— Я думал, он тебя раздавит. Брокен кричал, что так и должно быть, что это «единение». Но я видел, как свет вокруг тебя становится нестерпимо ярким. Ты горела, Мей. Буквально. Я приказал ему остановить, но он сказал, что процесс необратим.

Мы сделали еще несколько шагов. Я споткнулась, но Сорен удержал.

— А потом начался скрежет. Голем проснулся. Он не встал сразу. Он медленно, как просыпающийся гигант, начал двигать плечами. Камни, которые погребли его, посыпались, как песок. Он раздвинул завал руками, словно это были сухие ветки. Пещера задрожала, но это была не дрожь землетрясения. Это была дрожь силы, обретающей свободу. Если бы мы не прикрылись воздушным щитом, нас бы всех