Брачная афера, или Целительница в бегах - Татьяна Юрьевна Серганова

— Он вернется. Обязательно, — попыталась приободрить меня Бернадет.

— Я знаю.

Сдав все дела, я послушно отправилась домой.

Чужое присутствие я почувствовала почти сразу, еще до того, как открыла дверь. На мгновение даже мелькнула мысль, что это вернулся Форест. Но всего лишь на мгновение. Довольно быстро пришло осознание, что это кто-то другой. Кто-то чужой.

Быстрым шагом я направилась в гостиную, нутром чуя, что незваные гости ждут меня именно там. И не ошиблась.

На диване сидела дама неопределенного возраста. Ей явно уже исполнилось пятьдесят, но выглядела она не старше сорока: эффектная, подтянутая, моложавая, на лице ни единой морщинки, с молочной кожей, легким румянцем и собранными в изысканную прическу темными волосами. Темно-зеленый костюм прекрасно сидел на ее фигуре, скрывая все недостатки, туфельки на высоком каблуке подчеркивали длину ног. Мочки ее ушей оттягивали тяжелые серьги с крупными камнями, а на пальцах красовались массивные перстни. Ореховые глаза знакомого оттенка смотрели прямо, и у меня не осталось сомнений в том, кто это.

Однако вдовствующая госпожа Форест обнаружилась не одна в гостиной. Рядом с ней сидела…

— Здравствуй, Миранда. — Казалось, от ее ледяного тона я вот-вот замерзну.

— Здравствуй… мама.

Сделав глубокий вдох, я растянула улыбку на губах и устремила на родительницу решительный взгляд. Не хотелось демонстрировать слабость, удивление и тем более страх. Эти две акулы собирались меня сожрать и даже не скрывали этого. Вот только я не маленькая глупая девочка, которую проще простого запугать.

— Простите, что не встретила вас должным образом. Меня никто не предупредил, что будут гости, — произнесла я, проходя и присаживаясь в кресло.

— Мы не гости, дорогая, — возразила мама. — Я твоя семья.

— Хорошо, семья. Но это не значит, что не надо предупреждать о своем прибытии. Я бы подготовилась.

«Забаррикадировалась, поставила ловушки или заперлась у себя в кабинете», — мысленно добавила я.

Нет, я вовсе не боялась ее, просто не желала трепать себе нервы очередным скандалом. Мама все равно меня не услышит, а зря сотрясать воздух не хотелось.

— Ну раз вы не гости, то чай предлагать не буду, — бодро проговорила я и взглянула на госпожу Форест, которая все это время рассматривала меня так, словно я поганка, попавшаяся ей на пути. — Простите, не представилась. Миранда Форест, супруга Бенджамина Фореста. А вы, должно быть, моя свекровь?

— Прошу не называть меня так, — процедила она, поморщившись от отвращения. — Всем известно, что ваш брак с моим сыном не более чем фарс.

— И мы здесь, чтобы прекратить это безобразие, — продолжила мама.

Я перевела на нее взгляд и усмехнулась.

— Надо же… ни за что не подумала бы, что вы подружитесь. Хотя… чему я удивляюсь? Если кто и мог подружиться на почве стремления подчинить своих детей и заставить их играть по вашим правилам, то только вы.

— Невоспитанная девчонка, — рявкнула свекровь.

— И ты будешь говорить, что это место тебе подходит? Только посмотри, какой ты стала, Миранда. Невоспитанная, резкая, дерзкая, неуважительная. Разве мы с отцом тебя так воспитывали? — укоризненно покачала головой мама.

Раньше хватало одного только ее взгляда, одного замечания, и я бежала исправлять ошибки. Раньше я старалась стать идеальной для всех. Однако это было раньше. Сейчас же у мамы не получилось достучаться до моей совести. Она, конечно, немного закопошилась внутри, но я быстро себя одернула. Нельзя давать слабину.

— Вы с отцом все время забываете, что я уже взрослая и сама могу решить, что мне делать и как жить, — устало произнесла я.

— Была бы взрослой, не оказалась бы здесь, на краю мира. — Мама посмотрела на меня с жалостью, словно на смертельно больную. — Что ты с собой сделала, Миранда? Разве об этом ты мечтала? Разве для этого столько училась? Ты готова все бросить… и ради чего? Чтобы отомстить Кирану?

Упоминание бывшего жениха подняло внутри волну раздражения.

— Причем тут Киран? — нахмурилась я. — Почему вы с отцом вообще решили, что весь мой мир крутится вокруг него? Почему я не могу изменить свою жизнь не из-за кого-то, а ради себя?

— Прекрати бросаться высокопарными фразами. Тебе не идет, дорогая. Слишком много пафоса. Хватит притворяться. Мы все прекрасно знаем, что дело именно в Киране. Вы были помолвлены столько лет. Такая любовь не забывается по щелчку пальцев.

Ох, как же меня злили ее покровительственный тон и снисходительная улыбка, которые разом обесценивали все, что я совершила за последние два месяца!

«Не поддавайся на провокации. Она именно этого и добивается. Будь сильнее. Будь мудрее», — приказала я себе, сжав кулаки.

— Выходит, я никогда его не любила, потому что никаких чувств к нему у меня больше нет. Совсем, — ответила я, стараясь не обращать внимания на клокочущую в груди обиду.

Как бы я ни храбрилась, как бы ни старалась, но внутри меня все еще жила маленькая девочка, которая ждала похвалы от родителей. И не дождалась. Снова упреки, снова ошибки.

— Какая ветреная у вас дочь, госпожа Хоуп, — вмешалась свекровь, закидывая ногу на ногу. — За два месяца умудрилась забыть жениха, которого считала любовью всей жизни, вскружить голову моему сыну и выйти за него замуж. Хотя… — ее губы исказила ядовитая улыбка, — спешу тебя огорчить, Миранда, вряд ли Бенджамин испытывает к тебе искренние чувства. Весь этот спектакль разыгран с одной лишь целью — досадить мне. И только. После смерти мужа он совсем отбился от рук. Тот слишком сильно баловал сына, и вот результат. Так что не обольщайся, у вас нет будущего.

— Согласна. Ваши с ним игры смотрятся жалко и глупо. Вы словно два ребенка, сбежали на край мира и пытаетесь играть во взрослых, — поддержала ее мама.

А меня будто огнем обожгло. Ярость вспыхнула в крови и стремительно распространилась по венам, заставив шумно вдохнуть, захлебываясь воздухом, а потом едва слышно зашипеть и медленно выдохнуть.

— Поиграть во взрослых? — переспросила я звенящим от злости голосом. — Вы серьезно думаете, что все происходящее здесь игра?

— Именно так я и сказала, — кивнула мама.

От нее не укрылась моя злость. Мало того, она получала удовольствие, наблюдая за моими эмоциями.

— Глупые детишки, — хмыкнула свекровь.

Да, я предполагала, что будет тяжело, что родители так просто не сдадутся, примутся давить на больные