Легкое поведение - Линда Джейвин

Безоблачный и теплый рассвет обещал погожий летний день. Сразу после завтрака Моррисон поспешил в Иокогаму, где его ожидало разочарование: Мэй отправилась на яхте вместе со своей мнимой компаньонкой миссис Гуднау и ее морским капитаном в залив к югу от города, который японцы называют Негиши, а иностранцы — Миссисипи.

Он прогулялся по улице, где торговали почтовыми открытками, и отвлекся на час-другой, скупая карточки военной тематики и иллюстрированные журналы. Когда ему попались отличная гравюра на дереве, иллюстрирующая недавнее сражение между японцами и казаками на берегах реку Ялу, и великолепный триптих с изображением эсминцев «Хаятори» и «Асагири», которые громили русскую эскадру в боях за Порт-Артур во время снежного бурана, он очень обрадовался. Потом он вернулся на Кайган Дори, но, поскольку яхта до сих пор не вернулась, устроился на веранде «Гранд-отеля» с лимонадом и англоязычными газетами, ожидая Мэй.

Болтушка — вот она кто. Болтушка, да еще вздорная и нахальная… и при этом чудо как хороша в воздушном белом платье, обветренная и поцелованная солнцем и, что самое главное, с ослепительной улыбкой, которая озарила все вокруг, когда она, вернувшись с прогулки, увидела его на веранде отеля.

— Дорогой, спасибо, что согласился приехать. Мартин вне себя. Угрожал разорвать наши отношения и все такое. Он сказал, что знает о наших свиданиях, поскольку, когда вы столкнулись в дверях отеля, вид у тебя был трусливый.

— Трусливый! Это он не далее как вчера, завидев меня в ресторане, сделал крюк, лишь бы не подходить ко мне и не здороваться.

— Я знаю, знаю, — сказала она и, взяв его под руку, повела в отель. — Он ведет себя как ребенок.

— Должен признаться, я не горю большим желанием обедать с вами сегодня.

— Мы отлично проведем время, дорогой. Мартин обещал вести себя прилично. Я напомнила ему о том, что он всегда тебе симпатизировал и восхищался тобой, и вообще вы были друзьями.

— Боюсь, что это нельзя назвать дружбой, когда друзьям напоминают, что они симпатизируют друг другу, — мрачно возразил Моррисон, пока они ждали, когда бой откроет дверь ее номера. — И где сейчас Иган?

— У него какие-то встречи или интервью, не знаю. — Они вошли в комнату. — Давай лучше я покажу тебе, что купила за это время. Столько шелка и парчи, что пришлось приобрести еще красивый резной сундук, чтобы сложить туда покупки. Кстати, всего получилось тринадцать мест багажа. Вчера я нашла такие потрясающие заколки для волос. Одну из них, из кости цапли, я подарю своей дорогой сестричке, Пэнси, а из черепашьего панциря — дорогой мамочке. — Она все щебетала, не давая ему возможности вернуться к теме предстоящего вечернего мероприятия.

Закончив демонстрацию покупок, Мэй принялась рассказывать, как провела вчерашний вечер. Она расхаживала в шелковом халате, ела японские конфеты и попутно сообщала про жизнь куртизанок в древние времена.

Прервавшись лишь на то, чтобы перевести дух, она углубилась в подробности романа миссис Гуднау с морским капитаном:

— Он привязывает ее к мачте, а потом набрасывается на нее, представляешь! — Мэй прижалась к стойке кровати и протянула ему шелковый пояс халата. — Представь! Ты так сможешь?

Моррисон смог.

Ее кожа была соленой от морских брызг и красноватой от загара. Он овладел ею, как матрос, грубо и быстро, прямо у стойки кровати. Сегодня ему, как никогда, хотелось удовлетворить ее сполна и всеми возможными способами. Мэй ответила с голодной жадностью, не уступавшей его страсти. Его радовало, что сегодня вечером она пойдет на обед с его отпечатками на каждой клеточке своего тела.

Когда они наконец оторвались друг от друга, мокрые и обмякшие, но счастливые, уже вечерело. Напевая себе под нос, она побежала в ванную. Моррисон потянулся на кровати, оглядываясь в поисках какого-нибудь чтива. Что-то на ее туалетном столике привлекло его внимание. Он протянул руку, и у него перехватило дыхание. Это был билет на пароход «Монголия», который отплывал в Сан-Франциско двадцать шестого июня, всего через пять дней. Билет был выписан на имя мисс Мэй Рут Перкинс.