Второй шанс для истинной - Марианна Красовская

в Тайлера. Но портрет вышел замечательный, и Литто предложил художнику остаться у нас на какое-то время. Дети так быстро растут! Нужно запечатлеть каждый год жизни малыша.

Я продержалась пять долгих лет…

Разве я виновата? Не думаю. Художника приволок Литто. Охладел ко мне тоже Литто. И он же не замечал ничего: ни взглядов, ни прикосновений рук, ни тихих разговоров.

Сам дурак, короче.

Теперь все будет иначе. Литто получит ровно то, что заслужил — ни-че-го.

***

— Ты смотришь в окно уже полчаса, — укоряла я Тайлера. — Что там интересного?

— Солнце пробирается сквозь листья. Это красивее, чем самое тонкое кружево. Я должен это написать.

— Ты сидел на крыше всю ночь, замерз и теперь с соплями.

— Звезды были так прекрасны. Я не мог отвести от них глаз.

— Тайлер, в шкатулке были деньги. Где они?

— Я взял. Мне нужны новые холсты. И кисти. И порошки.

— Это были деньги на хлеб и рыбу.

— Я продам картину и куплю тебе хлеба, не ворчи. Завтра. Или через неделю.

Он был странный, но я его за это и любила.

***

Первого художника Литторио привез уже вечером.

— Слишком старый, — сказала я. — Разве может полуслепой старик достойно изобразить молодость?

Второго представили мне через неделю.

— Да он же толстый. Такому только еду рисовать. Я что — перепелка? Или корзина с фруктами?

— Этот дурно пахнет.

— Тот пьяница, взгляни на его нос и желтые глаза.

— Беззубый.

— Нищий. Если б он умел рисовать, то ему бы платили за портреты. И он давно купил бы себе новые ботинки.

— М-м-м… мне не нравится его взгляд. Он будто раздевает меня мысленно.

Литто смеялся, но исправно привозил мне все новых художников. К некоторым из них я не могла найти возражений, и они остались. Приходилось позировать в саду несколько часов в день. Ни один из них не был Тайлером.

Нужно ли говорить, что настроение у меня становилось все хуже? И только отражение в зеркале успокаивало.

Я иногда не могла оторваться. Ах, эта светлая гладкая кожа, ни единой морщинки! А кудри, какие роскошные у меня кудри! Губы алые, брови густые и черные. Грудь…

Я провела пальцем по ключицам, развязала ворот шелковой сорочки, позволяя ей соскользнуть с плеч. Как прекрасна молодость! Прикоснулась ладонью к обнажившейся груди, сжала ее, кокетничая и любуясь собой. Нет во всем Заоблачье драканны красивее…

— Стойте так, мадонна, не шевелитесь, умоляю. Мне нужно всего несколько минут.

Я вздрогнула всем телом, встречаясь глазами с тем, кого я так долго искала. Тайлер бесцеремонно заглянул в мою спальню. Что за мерзавец!

Рыжеватые волосы привычно торчали хохолком. Льняная блуза запятнана краской. А взгляд… О, этот взгляд, полный чистого восторга!

И я замерла, подчиняясь. Я готова была стоять вечно, разглядывая веснушки на носу художника. Тонкие губы. Острый нос. Волшебные пальцы, порхавшие по небольшому холсту. Лишь спустя мучительно-долгие минуты я осмелилась нарушить молчание.

— Вас пригласил Литторио?

— Да. А вы его любовница?

— Подруга.

— Ну да, я так и сказал.

— И… это будет маленький портрет, да?

— Пока не знаю. Не разговаривайте, мадонна. Мне нужен ваш взгляд. Губы должны быть сомкнуты. К тому же вы мне мешаете.

Настоящий безумец! Он еще меня не полюбил, но у него будет на это время…

— Я закончил.

— Можно взглянуть?

— Нет! Я никому не показываю наброски.

А мне показывал. И даже требовал, чтобы я взглянула.

— Нужно будет еще позировать?

— Нет, дальше я сам. Я слышал, что вы каждый день сидите в саду для других… хм… мастеров? Я присоединюсь к ним. Если вы покажете мне, как пройти в этот ваш сад. Я заблудился.

Я подтянула сорочку, завязала тесемки ворота и пожала плечами.

— Провожу.

— Благодарю, мадонна.

В его взгляде не было больше ни малейшего интереса к моей персоне.

Мы молча шли по коридору. Я страдала так, как может страдать молодая девушка, на которую совершенно не обращает внимания тот самый. Что случилось? Почему Тайлер меня не хочет? Я же такая красивая, юная! Может, ему кажется, что я недоступна, что принадлежу другому?

— Дон Тайлер…

— Не припомню, чтобы представлялся вам, мадонна.

— Я… слышала о вас раньше, — попыталась выкрутиться я.

— Я прибыл в Тернецию на прошлой неделе. И даже не в гильдии живописцев. Так, самоучка.

Я засопела сердито. Ну и чего он придирается? Как мне себя с ним вести вообще?

— Дон Литторио — человек исключительной щедрости, — нарушил тягостное молчание художник.

— Дракон, — буркнула я. — Он баснословно богатый и могущественный дракон.

— Безумно влюбленный в вас.

— Мы просто друзья, вы ошиблись.

— Мужчина, который готов нанять сотню живописцев, чтобы нарисовать лучший портрет своей женщины, не может не быть влюблен, — назидательно сообщил Тайлер. — Видимо, ему не повезло, и чувства не взаимны.

Интересно, он всегда был таким противным? К чему эти поучения? Терпеть не могу непрошенные советы!

— Ваше мнение меня не интересует, дон художник. Рисуйте молча, пожалуйста.

— С превеликим удовольствием, донна недотрога.

Вот мы и поссорились впервые.

Молодец, Назирэ! Умеешь найти подход к мужчинам!

Глава 8. Неудачница

Я сидела в чудесном саду Литторио с венком из роз на голове и отчаянно страдала. Три десятка художников, включая и Тайлера, рисовали мой портрет. План не работал. Тот, кто был мне так нужен, с большим теплом смотрел на бабочку, чем на меня. Все шло через драконье подхвостье. И словно мало мне было проблем, Литторио совершенно неприемлемо себя вел, постоянно гуляя по саду то с одной моей подругой, то с другой. Выглядел он при этом отвратительно счастливым.

Я уже не понимала, чего больше хочу: заполучить Тайлера с потрохами на веки вечные или стереть самодовольную ухмылку с красивого лица дракона. Вероятно, мне нужно все и сразу.

А что, если Тайлера интересуют исключительно чужие жены? А может, ему нравятся женщины с младенцами на руках? Или он любит дам постарше?

Почему, почему у меня ничего не получается?

Я отчаянно строила ему глазки — он отворачивался. Я намекала — он морщился. Я требовала, чтобы портрет писал он один — но Тайлер возмутился тем, что его собратья по кисти тогда останутся без работы. Прямая атака не приносила своих плодов,