Рапунцель в волчьей стае - Любовь Сергеевна Черникова

— Вера, я не думала, что он вспомнит обо мне! Между нами и отношений-то не было. Просто одна-единственная ночь, во время которой я узнала, кто он, и сделала все, чтобы больше никогда не встречаться. И вот спустя столько лет Эрик является в мой кабинет и требует отдать ему дочь!

— Я вам что, чемодан какой-то, чтобы вот так просто отдавать или не отдавать?

— Поэтому я и отослала тебя к Свете! — Голос мамы зазвенел от возмущения. Она замолчала и после паузы продолжила мягче и тише: — Милая, послушай, Эрик как-то узнал о твоем существовании и пообещал отдать тебя в жены наследнику влиятельного европейского клана… Я жестко отказала и пригрозила, что буду защищаться. Сказала, что подниму все свои связи, обращусь в органы, но он только рассмеялся мне в лицо. Тогда-то я окончательно поняла, что никакие связи мне не помогут. Точнее, никакие связи, кроме тех, о которых я столько лет старалась не вспоминать...

Я взвыла, схватившись за голову. Мама торопливо говорила о том, что так мой отец пытается упрочить свое влияние среди других стай, а я все никак не могла забыть это ее «пообещал отдать тебя в жены…»

А шаманка-то была права: вот тебе и товар, и купец!

— Я поняла, что он ни перед чем не остановится, поэтому и отправила тебя в Кедровое так быстро, как только смогла, а сама уехала в другую сторону, чтобы сбить его со следа. Поэтому я и не в Кедровом до сих пор. Поэтому звоню с разных номеров, чтобы он не смог меня отследить. На несколько недель они и правда потеряли тебя из виду. К сожалению, это все, чего мне удалось добиться…

В мамином голосе промелькнула боль. Возможно, если бы я не сердилась на нее, то посочувствовала бы и оценила по достоинству ее старания. Но меня разрывало на клочки негодование!

— Почему ты ничего не рассказала мне о Тайном Мире?!

Мама молчала.

— Хотя бы часть правды! Хотя бы что-то, чтобы я понимала, куда еду и почему!

— И что бы это изменило? — спросила мама устало.

— Да многое! Я была бы готова, насколько возможно… Я бы знала, как все устроено, и понимала бы, чего опасаться и как себя вести!

Мой голос сорвался, а из глаз все-таки хлынули слезы. В который уже раз за сегодняшний день.

— Вера, доченька…

— Ты врала мне всю мою жизнь! — выпалила я, точно подросток.

— Ве…

Мама недоговорила, а в трубке раздался какой-то сдавленный звук — словно кто-то с кем-то боролся. На заднем плане послышалось жесткое: «Хватит!»

Паника стиснула грудь, заставив сердце сначала замереть, а затем забиться как безумное.

— Мама? Что происходит? Алло?

Но вместо мамы трубка заговорила сухим мужским голосом:

— Здравствуй, Вера. Меня зовут Эрик Бергман. Понимаешь, кто я такой?

Не знаю как, но я сообразила, что это мой отец, еще до того, как он представился. Я вскочила на ноги, но от шока не смогла выдавить ни слова. Только молчала и дышала, до побелевших костяшек вцепившись в трубку. Казалось, этот человек… То есть, оборотень подавляет меня даже на расстоянии!

Тот, кто за один день превратился для меня из согревающего душу образа в ненавистного жестокого тирана, готового ради выгоды продать свою родную дочь, усмехнулся.

— Не думаю, что ты рада нашему знакомству, но тебе придется смириться. Знай, неповиновения я не потерплю, — сообщил он, нисколько не сомневаясь, что я выслушаю его от и до.

А я и правда его выслушаю, потому что слишком сильно боюсь за маму. Особенно теперь, когда точно знаю — он с ней рядом!

— Вот и умница! — похвалил отец, хоть я по-прежнему не произносила ни слова. — Илона побудет у меня до тех пор, пока ты не явишься. При первой возможности поезжай в Тюмень. Мои люди тебя там встретят и переправят дальше. А чтобы ты не думала, что со мной можно в игры играть, даю тебе срок — до новогодних каникул. Иначе… будет плохо всем. И да, если ты позволишь кому-нибудь поставить тебе метку, мать больше не увидишь. И поверь, умирать она будет долго и мучительно, или мое имя не Эрик Бергман.

Не прощаясь, собеседник сбросил звонок.

Слушая короткие гудки в трубке, я пыталась осмыслить сказанное, а в груди больно жгло. Когда первый шок прошел, я прошипела:

— Какая тварь! Какая же ты тварь! Ненавижу!

Хотелось визжать и что-нибудь разбить, но вместо этого я набрала номер, с которого звонила мама, надеясь, что смогу извиниться перед ней за резкие слова. Пообещать, что сделаю все, чтобы ее вытащить, но автоматический голос неумолимо утверждал, что такого номера попросту не существует…

Ноги подкосились от слабости, и я плюхнулась на кровать. Запустив пальцы в волосы, больно потянула, рыча от безысходности.

— Что же делать?! Что же мне теперь делать?

Какой-то час назад, сидя за столом рядом с сильными и уверенными Сибирскими, я полагала, что теперь-то я наконец в безопасности. Что они вот-вот решат все мои проблемы. Что наконец приедет мама, и мы сначала поругаемся немножко, а затем помиримся и вместе посмеемся надо всем, что произошло, а потом вместе отметим новый год…

Но моя мама находилась в руках чудовища, которое по ошибке называлось моим отцом! И ему нужна я. Только я! Он не перед чем не остановится, чтобы добиться своего!

В комнате стало неимоверно душно. Я бросилась к окну и попыталась его открыть, но ручек на рамах не обнаружилось.

Черт! Похоже, я в клетке!

Ударив ладонями по стеклу, я бросилась к двери, почти уверенная, что и она тоже заперта. Но дверь легко поддалась, выпуская меня в коридор. И за ней не оказалось никакой охраны. Похоже, зря я так переволновалась. Никто и не думал меня запирать.

Я прикрыла веки и выдохнула, а затем направилась вниз, чтобы напиться воды и немного прийти в себя. Шла на цыпочках, стараясь никого не потревожить. Наверняка у оборотней чувствительный слух.

В коридорах царил полумрак. Горели ночники у лестницы и в холле, да путеводной звездой манила подсветка из кухни, обозначая мою цель. Но стоило подойти ближе, как до меня донеслись приглушенные мужские голоса:

— Сава, все хотел спросить, ты тоже почувствовал «это».

— Ты про манящий запах нимфы Рапунцель?