Запретная любовь - Даниэла Стил

Знакомый врач — приятель по медицинской школе — дал Стивуадрес агентства, занимающегося трудоустройством врачей на благотворительнуюработу в развивающиеся страны. Сойдя с самолета, Стив немедленно отправилсятуда.

Агентство занимало небольшое помещение в обшарпанноммногоэтажном здании. Вывеска на подъезде так выцвела, что Стив не сразуразобрал, что там написано, а внутреннее убранство конторы едва не заставилоего вообразить, что он уже где-то в трущобах Латинской Америки.

Молоденькая секретарша занесла Стива в список, вручила емутолстую брошюру и сообщила, что на рассмотрение его заявления уйдет нескольконедель. Стив только плечами пожал: чего-чего, а времени у него было хотьотбавляй, и спешить нужды не было. Просмотрев брошюру — длинный список стран,которым агентство предлагало свою помощь, и подробное описание условийработы, — Стив понял: это то, что надо. Интересно и трудно — ровнонастолько, чтобы не оставалось ни времени, ни сил размышлять о своей горькойсудьбе.

Остановился Стив у того самого приятеля. Думал позвонитьХарви Лукасу, но почти сразу отказался от этой затеи. Придется рассказывать оМерри, о разводе, о невыносимом чувстве поражения, которое он испытал вКалифорнии… Нет, сейчас Стив ни с кем не хотел разговаривать. Разве что, можетбыть, с Анной.

Впервые за много лет у него оказалось много свободноговремени. Стив подолгу бродил по городу, заходил в музеи и на выставки, загорална пляже, пересмотрел все новые фильмы. Мысль о том, чтобы позвонить Анне,приходила к нему все чаще и чаще, но Стив гнал ее от себя. Эта страница егожизни осталась в прошлом, и незачем к ней возвращаться. Ничего, кроме ненужнойболи, это не принесет ни ему, ни ей.

Только в конце июня Стиву наконец позвонили из агентства.Рассмотрев его заявление, ему предложили четыре места на выбор: Перу, Чили,Ботсвана и индейская резервация в Кентукки. Подумав, Стив выбрал Кентукки. Онбольше не испытывал желания бежать от Мередит как можно дальше, и забираться вкакую-то немыслимую глушь ему все-таки не хотелось. «Все хорошо в меру», —сказал он себе, решив подписать контракт на два года.

Теперь Стив и чувствовал себя иначе. Перед ним простиралосьнеизведанное поле новой деятельности; осталось лишь проститься с прежнейжизнью. Не раздумывая, Стив позвонил Лукасу, а затем, после долгих размышленийи колебаний, отважился поехать к Анне. Попрощаться и попросить извинения за то,как обошелся с ней перед отъездом в Калифорнию. Не начинать роман сначала —нет! На это он не имеет права. Просто убедиться, что с ней все в порядке, иувидеться с Фелисией.

Мысли о девочке не давали Стиву покоя. Он скучал по ней… дачто скрывать — скучал по ним обеим! Но дело даже не в этом. Совесть его больноранило то, что он уехал, не попрощавшись с девочкой. Так расставаться нельзя,думал он, — просто исчезнуть, не сказав «до свидания», ничего не объяснив…Никто не заслуживает такого обращения, а ребенок — тем более.

Впрочем, с Анной он объяснился и теперь готов был отдать всена свете, чтобы этого объяснения не было.

Стоял теплый, солнечный июньский день. На город еще необрушилась удушающая жара, и люди на улицах улыбались друг другу — в Нью-Йоркетакое нечасто увидишь. Стив позвонил Анне, и няня сообщила, что она вернется сработы к трем. На всякий случай Стив подождал до пяти. Предупреждать Анну потелефону он не хотел — вдруг она откажется его видеть?

Сев в автобус на Бродвее, Стив доехал до 102-й улицы, аоттуда пешком дошел до знакомого дома.

Он уже собирался позвонить в дверь, когда к нему подошлидвое парней в майках и джинсах и остановились, словно хотели о чем-то спросить.Один что-то сказал. Стив не расслышал и переспросил:

— Простите, что вы сказали?

Он слишком долго не был в Нью-Йорке и забыл, что в этомгороде осторожность нужна не меньше, чем в диких джунглях.

— Оглох, что ли? Гони монету, сволочь!

Стив ошарашенно уставился на грабителей, не зная, отдать лиим бумажник или попытаться поговорить по-доброму. Только сейчас он заметил, чтоу одного парня в руке вдруг появился нож, а другой выхватил пистолет.

— Спокойно, ребята, не дергайтесь. Вот вам бумажник,правда, денег в нем негусто…

Стив полез в карман. Руки его дрожали: он видел, что младший— тот, что с пистолетом, — беспокойно переминается с ноги на ногу иоблизывает губы.

— Пошевеливайся, кретин! Нам что, до вечера тутторчать?

Тот, что с ножом, выхватил бумажник — и в тот же миг тот,что с пистолетом, вскинул свое оружие и выстрелил почти в упор.

Пуля попала в грудь. Стив как-то странно всхлипнул и тяжелорухнул лицом вниз на ступеньки. В инстинктивной попытке ухватиться зачто-нибудь он нажал на кнопку, но так слабо, что Анна не услышала звонка.

Грабители бросились бежать; никто их не остановил. Стивслышал над собой топот ног и возбужденно-испуганные голоса, слышал, как одно задругим распахиваются в доме окна, и кто-то спрашивает, что случилось, а ещекто-то кричит, что надо вызывать «Скорую»… Голоса становились все глуше; краскитеряли яркость, и весь мир заволакивали преждевременные сумерки. Стив еще успелпочувствовать, как его берут за плечи, осторожно переворачивают… а затем егопоглотила тьма.

Стив не знал, что Анна увидела в окно финал роковогоинцидента. Услышав сначала выстрел, она сперва не придала ему никакого значения— подумала, что это выхлоп грузовика, и подошла к окну взглянуть, чтопроизошло. Минуту спустя снаружи захлопали дверьми, послышался топот ног игромкие голоса. Анна выскочила из дому, как была, в халатике и тапочках на босуногу, прижимая к груди докторский саквояж. Толпа расступилась перед ней — все вдоме знали, что она врач. Вдалеке уже завывали сирены — кто-то из толпыдогадался позвонить в «Скорую». Стив не знал, чьи маленькие сильные рукиперевернули его, не знал, кто со спокойствием профессионала осмотрел егострашную рану.