Брачная афера, или Целительница в бегах - Татьяна Юрьевна Серганова

Праздновать победу было рано, но я позволила себе тихонько выдохнуть.

— Спасибо. Уважаемый совет, не знаю, какие обвинения предъявляют моему мужу, но до меня дошла информация, что часть из них связана со мной. Якобы я требовала от него деньги на одежду, на развлечения, украшения и так далее.

— Вы это отрицаете? — задал вопрос еще один член совета, и в его голосе промелькнула насмешка.

— Да, я просила господина Фореста выделить мне деньги. Но лишь на закупку лекарств, на восстановление парка и всего форта. Я понимаю, ситуация сложная, прорывов меньше не становится, но почему все забыли о тридцать третьем форте?

— Госпожа Форест, давайте перейдем к делу, — перебил меня другой член совета.

— А я перехожу. Я человек новый и в форте прожила всего два месяца. Но я в ужасе от того упадка, в котором он находился. И я в ужасе от того, что происходит.

— Протестую! — снова попробовал вмешаться Рендел, но я не позволила ему продолжить.

Сжала кулаки и быстро протараторила:

— Почему меня признали недееспособной? Кто выдал эту справку? И почему? Я похожа на недееспособную?

— Протестую! Это не имеет отношения к делу.

— Имеет, и самое прямое. Если один раз кто-то преднамеренно совершил ошибку, то где гарантия, что это не произошло опять? Почему моего мужа, который столько лет верой и правдой служил Мордаку, заковали в наручники по каким-то надуманным обвинениям? Разве он это заслужил?

— Есть доказательства, — тихо произнесла женщина из совета, темноглазая, темноволосая, светлокожая. — Мы понимаем ваши чувства, госпожа Форест. Вы, как преданная жена, готовы оправдать любой поступок своего супруга. Но как быть с фактами? Вы говорите про лекарства, про парк, но совет не давал разрешения на подобные траты.

Это стало для меня небольшим ударом. Нет, я не собиралась обвинять Фореста в растрате и присоединяться к лагерю его противников. Наоборот. Если бы я не любила его, то непременно влюбилась бы вновь. Ведь получалось, что он с самого начала, чуть ли не с первого дня поддерживал меня, выделял личные средства на все мои идеи и… молчал?

«Клянусь, когда все закончится, я его расцелую!».

— Значит, совет отказал в помощи больным и немощным? — тихо, но твердо поинтересовалась я, впиваясь взглядом в женщину. — И все потому, что они живут не в том форте?

— Я не то имела в виду, — слегка смущенно отозвалась она.

— Правда? Вы сейчас при всех говорите, что на тридцать третий форт у вас нет денег. Обвиняете Фореста якобы в торговле самодельными зельями. А как нам выживать?

— Госпожа Форест, следите за тем, что говорите, — попробовал призвать меня к порядку пустынник из совета. — Еще одно подобное замечание и вы будете удалены с заседания.

— Но госпожа Форест подняла интересную тему, — неожиданно вмешался Зельбис, поднимаясь с кипой бумаг в своих руках. — Согласно моим сведениям, все прошения господина Фореста о лекарствах, о помощи, о лечении отклонялись на начальной стадии рассмотрения и не доходили до вышестоящего органа. Что скажете на это, господин Рендел?

— Скажу, что все это ерунда! — рявкнул тот. — И не имеет никакого отношения к делу. Да, прошения отклонялись, потому что форту и так выделялась значительная сумма, а новые вложения не требовались. Я вообще не понимаю, зачем мы слушаем все эти рыдания. Тут рассматривается серьезное дело.

— Полностью с вами согласен, дело действительно серьезное, — кивнул защитник. — Согласно представленным документам, помощь форту действительно оказывалась. И суммы выделялись крупные. Вот только они не доходили до форта.

— Потому что господин Форест присваивал их себе!

— Нет, потому что они оседали в ваших карманах, господин Рендел.

Тишина, которая наступила вслед за этим заявлением, просто оглушала. Создавалось впечатление, будто присутствующие даже дышать перестали, настолько не ожидали такого поворота.

Первым, как ни странно пришел в себя именно Рендел.

— Это что, попытка обелить своего подзащитного, Зельбис? — презрительно скривил он губы, развалившись на своем стуле. — Не могли придумать ничего стоящего и решили обвинить меня? Браво!

Рендел даже хлопнул в ладоши. Три раза. И каждый его хлопок казался очень громким и резким.

Несмотря на всю браваду, два его помощника не выглядели столь же уверенными. От моего внимания не укрылись обеспокоенные взгляды, которыми они обменялись.

— У вас очень полезная должность, господин Рендел. Координатор между фортами. Человек, который близко общается с каждым главой, принимает заявки, помогает во всем. Например, как правильно написать письма, какое количество магов требуется и куда. Вы же занимаетесь и распределением, не так ли?

— Вы еще и в этом хотите меня обвинить? — огрызнулся он и повернулся к совету. — Вам не кажется, что пора заканчивать этот фарс? Боюсь, ничего нового и интересного мы не услышим. Лично я больше не желаю подвергаться лживым и совершенно бездоказательным обвинениям.

— Ну почему же… доказательства имеются, — спокойно возразил Зельбис.

Я на своем месте ровно посредине зала замерла, боясь даже вдохнуть лишний раз и жадно наблюдая за развитием событий.

— Это наглая ложь! Все средства, передаваемые фортам, доходят до них, — громко и четко заявил Рендел. — У меня есть документы, подписи.

— Ваших помощников, — добавил господин Зельбис. — Не везде, конечно, они отметились. Вы все эти годы проявляли осторожность. Старались не брать слишком много и часто. Ограничивались одной, максимум двумя транзакциями в год. Но так было раньше. До того, как в тридцать третий форт не назначили неугодного Фореста.

— И чем же он так неугоден?

— Лично вам? Ничем. Дело в том, что вы учились вместе с его дядей, тоже Бенджамином Форестом.

«Ого, вот это новости!».

— И что?

— И были с ним лучшими друзьями, пока его не отправили с дипломатической миссией, а вы не уехали в Мордак. Но даже тогда вы не теряли связи, не так ли?

— Моя личная жизнь и отношения вас не касаются.

— Тогда как вы объясните тот факт, что талантливого боевого мага, одного из лучших в своем выпуске назначили в тридцать третий форт? — продолжал напирать Зельбис. — И почему все эти годы вы одно за другим отклоняли его прошения? Может, потому что хороший друг очень