Демон на одну ночь - Валентина Ильинична Елисеева

– Действительно, очень мило. Предлагаю поднять тост за содружество Иных! Сегодня эльфы нам помогли, завтра мы им поможем...

Лёгкую угрозу в конце фразы расслышали далеко не все. Собравшиеся за столом благостно кивнули, и лишь по лицу миссис Карвет проскользнула понимающая, одобрительная усмешка.

Ещё одна ночь с её демоном вышла вновь отличной от других. Сегодня Аманде казалось, она растает от источаемой им нежности и мягкой ласки, от страсти не жгучей, острой и безумной, а растянутой в томной неге на долгие часы. Могучее, литое тело в её руках представлялось обманчиво мирным вулканом, в недрах которого бушует еле сдерживаемая лава. Та лава, что может яростно обжечь, вырвавшись на поверхность, но под гнётом стальной воли трепетно окутывает обворожительным теплом, связывающим самые глубины гулко бьющихся сердец. Демон словно старался вынуть из неё самую душу и навечно присвоить её себе! И стоило признать, он неплохо справлялся с поставленной задачей.

– Чего ты от меня хочешь? – выдохнула Аманда, бессильно распластавшись по мужской груди, когда ей наконец-то позволили спуститься с розовых небес блаженства на бренную землю реальности. Да, она опять ведёт себя не по-женски прямолинейно, но у неё нет сил на хитрости, и опыта этих хитростей тоже нет. Это он мастер то туманных, то прозрачных намёков и гуру обходных путей, а она привыкла к формулам, не имеющим подтекстов.

– Всего. Всего и навсегда, – столь же прямо ответил демон. – Всего, на что намекал капитан, только без кухни. Честно говоря, меньше переживаю за тебя, когда ты колдуешь над кипящим варевом в лаборатории и разливаешь по флаконам сотни опаснейших ядов и кислот, чем когда пытаешься сварить дома картошку в мундире.

– До сих пор моими единственными долгосрочными отношениями, основанными на самой искренней и взаимной привязанности, были отношения с лабораторным оборудованием, – честно призналась Аманда. Она могла бы добавить: «Оно никогда меня не предавало, никогда не лгало и не подводило, и я не уверена, что мне так же повезёт с живым человеком», но промолчала.

– Всё течёт, всё меняется, прошлое и будущее не обязаны быть одинаковыми, – философски изрёк Габриэль. – Ты-то чего от меня хочешь?

Научил его бизнес задавать в лоб главные вопросы! Эх, не быть ей нормальной ведьмой. Надо бы ответить остроумно и оригинально, закрутить интригу, чтоб не расслаблялся, но Аманду вновь подвела привычка отвечать кратко и по существу вопроса.

– Всего. Всего и навсегда, – подтвердила она выдвинутый им постулат, крепче прижимаясь к горячему телу и отправляя в адское пекло все потайные страхи. Грудь под ней всколыхнул весёлый смешок, к виску прижались жаркие губы. – Но хотелось бы чуть больше времени... понимаешь?

– Ну, будет у тебя время, – неохотно протянул демон, поворачиваясь, укладывая её под бочок и как-то подозрительно глянув на светящиеся в темноте часы.

Даже сквозь накатившую сонливость Аманда почуяла в обещании некий подвох. Идеальные отношения с Мужчиной её Мечты давно будили в ней смутные ощущения хитрой подставы... Этот могучий гад точно что-то коварное задумал! Но что???

«Надо проверить на стойкость противозачаточные снадобья и чары, а то декрет может оказаться ближе, чем думалось, – запереживала Аманда. – Что значит: «Ну и ладно»?! Это же не моя мысль промелькнула, да? Чтоб меня драконы покусали, когда я дошла до стадии согласия действительно на всё?!»

Так она и заснула с видением черноволосого младенца в пелёнках, в полуночных глазках которого отчётливо проскакивали всполохи демонического огня.

Ощущение более чем недельной давности, что вокруг неё творится какая-то чертовщина, на следующее утро в полной мере вернулось к начальнице отдела токсикологии, и теперь она опять не знала, откуда растут ноги у всеобщего интереса к её особе. Интерес проявлялся в бурных шепотках за её спиной и в откровенной напряжённости её сотрудников, так старательно подбиравших слова и выражения на утренней планёрке, словно за каждую оговорку их могли швырнуть в котёл с бурлящим зельем. Когда на просьбу принести папку со стола её личного кабинета Лия ответила нервным восклицанием и отрицательно затрясла головой, Аманда нахмурилась.

За общим столом лаборатории мигом воцарилась мёртвая тишина, все криминалисты-токсикологи принялись с усиленным вниманием рассматривать портреты и плакаты на стенах. С особенным волнением их взоры останавливались на второй части малоизвестного изречения Авиценны: «Если врач верит в существование панацеи, жизнь пациента в опасности».

– Что не так в моём кабинете? – тихо спросила Аманда, помня мудрое наставление верховной: «Повышай голос только в том случае, когда от этого зависит чья-то жизнь».

– В-всё т-так, – пропищала Лия, поднялась и бочком-бочком протиснулась в дверь за папкой, по широкому кругу обойдя высокую вазу, подаренную Габриэлем, и на всякий случай запустив в неё заклинанием устойчивости.

– Тогда работаем, – сильней нахмурилась Аманда, забрала папку и отправилась поговорить с детективами: у неё появились новые зацепки в деле.

Токсиколог из Санди-Спрингс на рассвете прислал сообщение, что следы сильного растворителя найдены им недалеко от бунгало, где жил сгоревший вампир, вместе со следами крови и разложившихся органических тканей. Сообщение пришло вместе с раскладкой по составу смеси кислот, и все указанные элементы она видела вчера в преподавательской лаборатории академии. Конечно, то были вещества довольно распространённые, но опять-таки: зачем они художникам и реставраторам?

Увы, наблюдение за ректором и его единоутробным братом не привело пока ни к каким результатам, а в Аманде зрела убеждённость, что надо поспешить. Поскольку когда нелюди из смертных верят в трудноубиваемость Иных, то жизнь этих самых Иных в опасности, как предупреждал Авиценна.

– Ты надеешься, что вампир жив? – На скулах Вэнрайта заходили желваки, когда он выслушал рассуждения главного токсиколога.

– Да, я полагаю, его похитили не только ради паники среди Иных, и не только ради того, чтобы он не опроверг мотив убийства феникса. Безумный учёный в самом деле мечтает так усовершенствовать свой эликсир, чтобы тот заставлял людей гореть на открытом солнце.

– Скажи мне внятно и чётко: это возможно сделать или нет?! – рявкнул капитан, стукнув по