Лабиринт - Дмитрий Болотин

в гостиную, представляя то, как лучше подступиться к Михаилу, чтобы сделать ему инъекцию. Затем положил букет цветов на стол и сел на свой мягкий бежевый диван, как и просил Михаил. В квартире было сумрачно от того, что горела лишь настольная лампа на столе, рядом с которым сидел Михаил, а за окном небо уже совсем почернело – гроза была всё ближе, и уже были слышны отдалённые протяжённые удары грома.

– Что Вы хотите? Зачем Вы здесь? – спросил я.

– Я просто хотел попрощаться. Сегодня вечером я вынужден буду покинуть Вас, – ответил Михаил, и от его слов я почувствовал некоторое облегчение. Даже если он врал, то такие слова от него было слышать приятно. А что если он и вправду сегодня уйдёт, оставив меня в покое? Может, он и не хотел мне зла? Может, он думал, что я такой же психопат, как и он, но, поняв обратное после нашего разговора в Апатитах, решил, что нам не по пути? Ведь он, если подумать, мог убить меня ещё до того, как я сел в машину, но не сделал этого. Если он не хотел меня убивать, то убью ли, в итоге, его я? Полагаю, что да. Нужно лишь подгадать момент…

– Ладно, но если Вы хотели встретиться, то почему не пришли в ресторан? Я был там сегодня и ждал Вас.

– Потому что у меня к Вам есть откровенный разговор, Андрей Александрович, – Михаил уходил от прямого ответа, – не при свидетелях!

Давящая на уши тишина, повисшая в комнате из-за моего молчания в надежде услышать продолжение речи Михаила, прервалась вспышкой молнии и последующим раскатом грома, от которого задрожало панорамное остекление. Михаил отогнул край пиджака, обнаживший нагрудную кобуру и наручники, висящие на поясе, и достал пистолет, положив его к себе на колено дулом в мою сторону. Удивительно, как в одно мгновение ситуация и вытекающие из неё планы на будущее могут резко измениться. Пожалуй, даже если я решу кинуться к нему со шприцом, то мне не удастся его убить, так как он выстрелит в меня. Хотя, с учётом того, что у него наручники и, кажется, удостоверение сотрудника правоохранительных органов в кармане сорочки, в этом более нет необходимости.

– Как Вы думаете, Андрей Александрович, кто я такой? – спокойно спросил Михаил.

Передо мной предстала картина того, как сейчас Михаил предъявит мне удостоверение служащего ФСБ, и в квартиру ввалится вооружённый отряд ОМОНа. А может, они уже здесь? В ванной? Чёрт побери, да я же сам вчера рассказал ему о том, что убил пять человек, перед этим убив при нём шестого! И кто меня за язык тянул? Наверняка все мои с ним разговоры записывались, и он лишь ждал момента, когда я подтвержу все его догадки и сознаюсь в убийствах. Твою ж мать, как я мог так облажаться?! Что же теперь будет? Тюрьма? Ну, конечно, тюрьма и пожизненное заключение. Хорошо хоть смертной казни в нашей стране нет, иначе бы казнили. Хотя, может, это было бы не так уж и плохо? Главное, что Лера в безопасности. А меня, если и посадят, то я это заслужил.

– Но Вы же достали мне морфий? – недоумевал я.

– Да, я достал Вам ампулу с морфием. Сила моего положения позволяла это сделать в рамках текущего расследования.

– А заголовок газеты? Вы ещё и редакцию подкупили?

– Вы видели заголовок одного из листов газеты, отпечатанного в единственном экземпляре и с единственной целью – ввести в заблуждение Вас, чтобы втереться к Вам в доверие. Редакция здесь вообще ни при чём.

– Прямо Вам скажу, втереться в доверие у Вас получилось весьма паршиво. А как же Пётр? Разве Вы не должны были оказать ему помощь вместо того, чтобы дать умереть, наблюдая за тем, как я его душу?

– Помешать Вам убить террориста, по вине которого за последние пять лет, вероятно, была нарушена стабильная работа нескольких заводов и погибали люди? Зачем мешать убийству одержимого экстремиста, которого мы никак не могли посадить из-за недостатка улик? Спасибо, что сделали всю грязную работу. Честно Вам признаюсь, такой человек, как Пётр, заслуживал смерти, а не тюрьмы, и Вы помогли восстановить правосудие.

– Чёрт побери, но Вы же убили его жену и ребёнка?!

– Андрей Александрович, Вы, я думаю, уже убедились в том, что Ваше видение ситуации никак не влияет на реальное положение дел. Вы трогали их пульс? Вы действительно видели своими глазами раны? Нет, не видели, потому что их не было. В мои планы не входило то, что они вернутся настолько рано, и всё, что происходило в квартире, было совершенно не запланировано. Я даже не предполагал, что Вы меня увидите, но, к счастью, я оказался на лестничной площадке на пятом этаже, а не наблюдал из соседнего здания. У меня с собой был вот этот маленький, но очень полезный аппарат. – Михаил достал из кармана небольшую коробочку с кнопкой. – Нажимаете, и мощный ультразвуковой сигнал кратковременно нарушает передачу нервных импульсов в мозгу. В результате, все люди, в радиусе семи метров от источника, теряют сознание от двух до пятнадцати минут, в зависимости от расстояния, возраста, физического состояния и многих других факторов. Поняв, что Вы представляете угрозу жене и ребёнку, я вырубил всех в квартире и заставил Вас поверить в то, что они мертвы, не позволив Вам в этом убедиться, сразу поволочив Вас из квартиры.

– Но почему же Вы тогда не потеряли сознание?

– У меня под шапкой были на этот случай экранирующие пластины. Разумеется, я бы не стал нажимать на кнопку, если бы мог сам отключиться и потерять контроль над ситуацией.

– Но я же видел кровь на теле жены?!

– Всё как в старых фильмах ужасов – кетчуп. Это было единственным, что мне удалось найти у них в квартире. В темноте вполне сошло за кровь. Говорю же, пришлось импровизировать. Не беспокойтесь, уверен, что с женой и ребёнком всё в порядке!

Вновь сверкнула молния, и раздался гром. Небо было совсем чёрное, и освещения настольной лампы едва хватало для того, чтобы освещать огромную комнату.

– Но как Вы вышли на меня?!

– Инцидент с заводом – это очень серьёзное происшествие, и, разумеется, мы сразу заподозрили Петра, когда узнали, что он числился в штате. Я сразу стал вести наблюдения за всеми, кто там присутствовал во время аварии: прослушивал телефоны, читал сообщения, смотрел всю информацию с личных страниц социальных сетей. Были основания полагать, что Пётр являлся лишь одним из рядовых членов большой террористической