Башня из слоновой кости - Паола Барбато

– Нет, зачем? – поспешно возразила невеста Андреа. – Мы ее отведем, так будем уверены.

– А почему не всем вместе, устроим семейную прогулку! – выпалил Андреа со слезами на глазах. – Давай, поехали все сдавать маму! Я ее не поведу. Хочешь – веди ты.

– А что, если мы ее отведем? – обратилась Сильвия к Кларе, чей взгляд был устремлен в бесконечность, любую, лишь бы там не было матери. – Что скажешь? Готова?

– Пожалуй, не стоит, – попытался было смягчить резкость вопроса Лука, но Клара кивнула.

– Машина вот только неудобная, – неловко извинилась ее подруга. – Тут такие дороги – туда-сюда, вверх-вниз… Поэтому мы выбрали «Панду» с полным приводом.

– У моего отца тоже была «Панда» четыре на четыре, – попыталась улыбнуться Мара.

Мара взяла сумку, поймала полный боли взгляд Луки и кивнула ему – коротко, успокаивающе. Ее все равно обыщут. Бояться нечего. О самоубийстве она не думала – это был бы слишком легкий выход, особенно теперь, когда выяснились истинные масштабы зла, которое она причинила семье.

ты всегда была права, Мойра

место тебе взаперти – и только там

Они все вместе вышли из дома ее детства. Едва переступив порог, Андреа развернулся и бросился обратно в дом, а спустя мгновение, поколебавшись, за ним последовала Илария. Лука остался на верхней ступеньке, глядя, как Мара протискивается между приоткрытой дверцей и откинутым сиденьем пассажира. Сильвия усадила Клару, пристегнула ее, словно ребенка, и заняла место водителя. Машина дала задний ход, и передача заскрежетала, когда девушка включила первую скорость.

В этот момент из ночной тьмы возник мужчина.

Он бежал вверх по склону, что-то выкрикивая. Шум двигателя заглушал слова, и Мара их не разобрала, но в этом не было нужды – она все поняла по движению губ.

– СИНЬОРА ПАЛАДИНИ! СИНЬОРА ПАЛАДИНИ!

Лука встревоженно спустился по ступеням, решив, что это журналист.

Мара склонилась между передними сиденьями.

– Не беспокойтесь, я его знаю. Я велела ему уйти, но он упрямый, – сказала она. Голос Ананда слышался все ближе, все отчетливей.

– ВЫЙДИТЕ ИЗ МАШИНЫ, СИНЬОРА ПАЛАДИНИ! ЭТО ОНА! ЭТО ТОЧНО ОНА!

Мара посмотрела на Сильвию.

В этом огромном свитере невозможно было разглядеть ее фигуру, понять, например, годится ли она для танцев на шесте в клубе свингеров.

– Да, он упрямый, – ответила Сильвия и вдавила педаль газа.

23 февраля 2024 года

– Сколько заплатишь?

– Чуток денег будет.

– И что я должен сделать?

– Отравить кое-кого.

Нино рассмеялся.

– Ты и правда чокнутая.

– О, запретное слово.

Они передали друг другу косяк.

– И кто эти люди, которых я должен отравить?

– Неважно. Главное, чтобы все они были связаны с одной женщиной.

Они лежали в постели. Все сделки Нино заключал именно так, и Сильвия к этому привыкла. Так она и добывала большую часть того, что ей было нужно. В основном запрещенные вещества и лекарства, потому что врачам Сильвия не верила. Она вышла на Нино через знакомых: если кто и мог достать что угодно – так это Джованни Сабадини. На этот раз она просила о другом.

– Травить до смерти вовсе необязательно. Достаточно, чтобы они заболели и приняли один и тот же яд.

– А откуда возьмется яд?

– Это тебя не касается.

– И что дальше?

– А дальше я позабочусь, чтобы обвинили ту женщину.

– Если хочешь испортить кому-то жизнь, я знаю способы и попроще.

– Я не хочу портить ей жизнь, я хочу, чтобы ее снова упрятали куда подальше.

– Снова? Разве не такого счастья ты желала своей матери?

Сильвия затянулась.

– Это другое.

– Нет, то же самое, я хорошо помню. Тогда ты просила у меня дрянной товар, чтобы твоя мать его продала, убила какого-нибудь бедолагу и села в тюрьму. Но она умерла раньше – от передоза.

– Я же сказала: это другое.

– Почему?

– Потому что моя мать была зависимой от запрещенных препаратов и не понимала, что делает. А эта женщина – настоящее чудовище. Такие, как она, не должны разгуливать на свободе, общаться с нормальными людьми.

– Любопытно. А кто она?

– Тебе не нужно знать.

– Я не беру заказы вслепую, крошка.

Сильвия раздраженно фыркнула

– Помнишь Отравительницу из Сестри-Леванте?

– Нет.

– Да ладно, я-то помню, а я была маленькой! Тебе тогда было лет двадцать пять, не меньше!

– Не помню.

– Ну, это тварь, которая отравила всю свою семью. Мужа и двоих детей.

– Вот гадина!

– О том и речь. Ее признали невменяемой, она отсидела пару лет и вышла. Но с ядом не завязала. Делает его дома, представляешь? И раздает кому попало, угощает всяких, которые даже не знают, кто она. Хитрая. Рано или поздно она кого-нибудь убьет, и поэтому я хочу, чтобы ее снова упрятали.

– А ты тут при чем? Тебя же она не травила.

– Нет вроде.

– И ты думаешь, что ее арестуют, если я начну травить случайных людей?

– Не случайных. Тех, кого она знает, с кем общается.

Нино закурил сигарету.

– Не сработает. Ты насмотрелась фильмов. Или, наоборот, слишком мало знаешь. Подстроить улики так, чтобы все указывало на одного человека, очень сложно. А уж если за это возьмемся мы с тобой – вообще труба, нас сразу поймают, – рассуждал он, качая головой.

– Тебя поймают. Меня – нет.

– Ладно, допустим. Но мы так и не узнаем, кто из нас прав.

– Нино, речь о серьезных деньгах.

– И где ты их возьмешь?

– Я кое-кого знаю. Деньги достались в наследство.

– От бабушки? – пошутил он.

– Да, от бабушки, – серьезно ответила она.

Нино все качал головой.

– Но зачем тебе это все?

– Потому что я дала слово. Пообещала убрать ее с дороги.

Он нежно погладил ее по щеке.

– Оно того не стоит. Слишком рискованно и никаких гарантий.

Сильвия заставила его поклясться, что он никому не расскажет. Он пообещал, но потом, покопавшись в интернете, узнал, что дело Отравительницы из Сестри-Леванте и правда было громким. А потом, после заключения, она буквально исчезла. Однажды, напившись, он похвастался друзьям:

– Я знаю, где она. И есть те, кто хорошо заплатит, чтобы это узнать.

Пьяное бахвальство. Но однажды с ним связались. И не кто-то с улицы – источник был серьезный.

– Ты правда знаешь, где живет эта женщина? – спросили его.

Джованни Сабадини, он же Нино, подтвердил, что у него есть информация, притворяясь уверенным, даже надменным. На деле он трясся от страха. Больше ничего не произошло – его отпустили домой с благодарностями и две недели о нем не вспоминали. Потом он начал замечать, что почва уходит из-под ног: работы больше не предлагали, старые друзья исчезли. Нино испугался.

Когда с ним