Подвал. Когда звонит Майкл - Ричард Карл Лаймон

Некоторые горожане припомнили, что видели его накануне вечером возле дома Торнов. И, недолго думая, власти решили, что он и есть преступник. Его судили. Но на этом суде не было свидетелей, поскольку в живых осталась одна только Лили, а она все время находилась в бреду. Гэса признали виновным, причем сделали это довольно быстро. Вечером разъяренная толпа вытащила его из старой тюрьмы. Они приволокли бедного парня на это самое место, перекинули веревку через перила балкона и вздернули его.

Но, конечно, Гэс Гаучер никого не убивал. Как выяснилось впоследствии, убийства в доме совершило чудовище. А теперь давайте войдем внутрь.

Все поднялись по шести деревянным ступенькам на широкое крыльцо дома.

— Вы видите здесь новую дверь. В прежнюю недавно стреляли, чтобы открыть ее. Вы, наверное, и сами знаете об этом из новостей. Один из местных полицейских несколько раз выстрелил в дверь из пистолета, чтобы сломать замок и проникнуть внутрь. Но лучше бы он остался снаружи…

— Скажите, — произнес критически настроенный толстый мальчик, — а как попали в дом Зиглеры?

— Они пробрались сюда, точно воры, выбив для этого заднее окно.

— Спасибо. — Он улыбнулся всей группе, очевидно, очень довольный своим вполне уместным вопросом.

— Таким образом, — продолжала Мэгги Кутч, — наша полиция испортила ценный антикварный запор. Но нам удалось сохранить старые петли и дверное кольцо. — Она постучала тростью по бронзовому кольцу. — Как видите, оно отлито в форме обезьяньей лапы — у Лили Торн была страсть к обезьянам.

Мэгги открыла дверь. Группа проследовала за ней внутрь дома.

— Я попрошу кого-нибудь закрыть дверь, а то сюда залетят мухи. — Она подняла трость. — А вот вам еще одна обезьяна.

Донна услышала, как ее дочь тихо вскрикнула, но ничуть не рассердилась на девочку. У стены стояло чучело отвратительной гориллы, кольцом выставившей перед собой передние лапы. Зверь оскалился и, казалось, готов был укусить любого входящего.

— Это подставка для зонтов, — пояснила Мэгги. Она бросила трость в кольцо, образованное обезьяньими лапами, и тут же вытащила ее обратно. — А теперь я покажу вам то место, где произошло самое первое нападение. Пройдемте в гостиную.

Сэнди взяла Донну за руку и с тревогой посмотрела на мать, входя в просторную комнату слева от вестибюля.

— Когда я въехала в этот дом в тридцать первом году, — продолжала рассказывать Мэгги, — он был точно таким же, каким его оставила Лили Торн в ту роковую ночь за двадцать восемь лет до моего приезда, когда чудовище совершило нападение на ее семью. С того времени в доме никто не жил. Ни один человек не отваживался поселиться здесь.

— А как же вы отважились? — скептически спросил все тот же круглощекий надменный мальчик.

— Мы с мужем были простыми и бесхитростными людьми, — ответила Мэгги. — И в то время искренне верили, чТо именно Гэс Гаучер совершил это грязное преступление. Ведь никому тогда даже в голову не приходило, что в доме может существовать какое-либо чудовище.

Донна посмотрела на мужчину из кафе. Он стоял впереди нее со своим тощим седым приятелем. Донна подняла руку.

— Миссис Кутч!

— Да?

— Скажите, а это совершенно точно известно, что Гэс Гаучер был ни в чем не виновен?

— К сожалению, я не застала его в живых и не успела лично спросить у него об этом. — Кое-кто из посетителей засмеялся. Стоявший перед Донной мужчина обернулся и с интересом посмотрел на нее. Донна отвела взгляд. — Может быть, он был хулиган, мелкий жулик, — продолжала Мэгги, — и вообще никудышный человек. И наверняка не отличался большим умом… Но каждый в Малкаса-пойнт, кто хоть раз видел его, мог с уверенностью сказать, что он не Нападал на Торнов.

— Д почему все так уверены в этом?

— У него не было когтей, милая.

Некоторые захихикали. Круглощекий мальчик с удивлением покосился на Донну, хмыкнул и отвернулся. Но мужчина из кафе продолжал неотрывно смотреть на нее, и, наконец, их глаза снова встретились. Его взгляд держал Донну в напряжении, одновременно вызывая где-то внизу живота странную слабость.

Потрясенная всем этим, Донна постаралась привести свои чувства в порядок и, через силу отвернувшись от него, Вйовь обратила внимание на происходящее вокруг.

— …через окно кухни, — продолжала говорить Мэгги Кутч. — Пожалуйста, пройдите за эту ширму.

Когда группа приблизилась к трехсекционной ширме из папье-маше, которая отделяла часть комнаты, кто-то сдавленно вскрикнул. Некоторые экскурсанты тяжело задышали, у других вырвались стоны отвращения. По толпе прокатился невнятный ропот. Донна тоже прошла вслед за дочерью в отгороженную часть помещения, увидела лежащую на полу окровавленную руку и тут же столкнулась с Сэнди, испуганно отскочившей назад.

Мэгги ухмыльнулась, довольная произведенным эффектом.

Донна отвела Сэнди к другому концу ширмы. На полу лежало некое подобие женщины с нелепо задранной на высокую пыльную кушетку ногой. Блестящие немигающие глаза были устремлены в потолок, на окровавленном лице застыла гримаса ужаса и агонии. Куски ночной сорочки в кровавых пятнах едва прикрывали ее тело на животе и груди.

— Чудовище разорвало эту ширму, — сказала Мэгги, — и через кушетку прыгнуло на Этель Хьюз, сестру Лили, застав ее врасплох, когда та читала журнал «Сэтердей ивнинг пост». Вот тот самый журнал. — Мэгги указала тростью на измятую выцветшую брошюру. — Все здесь осталось в точности так, как было в ту ужасную ночь. — Она приятно улыбнулась гостям. — Кроме, конечно, тела. Его восковая копия была изготовлена по моей просьбе мсье Клодом Дюбуа в 1936 году. Все раны на теле полностью соответствуют реальным повреждениям трупа, даже след от укуса на шее. Для воссоздания таких мельчайших подробностей мы использовали полицейские фотографии, запечатлевшие убитую в морге. А вот эта ночная рубашка — именно та самая, которая была на Этель в роковую ночь ее гибели. Темные пятна, которые вы здесь видите, — натуральные следы ее крови.

— Скажите, а подверглась ли она при нападении изнасилованию? — натянутым голосом спросил седоволосый мужчина.

Доброжелательные глаза Мэгги стали жесткими, когда она повернулась к нему.

— Нет, — ледяным тоном отрезала она.

— А я слышал совсем другое.

— Я не могу отвечать за все, что вы слышали, сэр. Я знаю только то, что я знаю. А это гораздо больше, чем кто-либо другой, живой или мертвый. Но мне доподлинно известно, что чудовище этого дома никогда не совершало сексуального насилия над своими жертвами.

— Тогда я прошу прощения, — с холодной иронией произнес мужчина.

— Когда чудовище покончило с Этель, — продолжала рассказчица, — оно учинило