DARKER: Бесы и черти - Екатерина Белугина

Ира мотнула головой, вытряхивая картинку. Боль ушла. Дверцы шкафа заскрипели, распахиваясь шире. Зеркало с внутренней стороны отразило испуганную девочку. Ира недоверчиво коснулась своих щек. Они впали и приобрели сероватый оттенок. Под глазами набухли мешки. Вокруг воспалившихся губ, которых совсем недавно касались губы Купидона, цвели гнойники, а язык устилал черный налет.

– Нина, помоги мне… – Ира протянула руки к призраку.

– Это ты должна мне помочь, – донеслось из гардероба. – Уничтожь его.

Дверь захлопнулась. Ира проснулась на кровати. Солнечный зайчик резво скакал по спальне. Призрак сгинул вместе с ночью, но под батареей центрального отопления дрожащая Ира нашла термос. То, что вылилось из него в умывальник, воняло канализацией.

– Эй! Есть кто живой? – Ира прошагала по чужому двору, обогнула летнюю кухню, из которой бубнил диктор. В школе им показывали страшный документальный фильм про наркоманов, и она знала, что такое ломка. Она думала, что проходит через ломку сейчас. Вторые сутки без пойла Розы. Состояние – что-то среднее между острой желудочной инфекцией и гриппом, слабость и тошнота, но с каждым часом ей становилось лучше. Она даже сумела полноценно пообедать, суп и пюре, и не вернула съеденное в унитаз, как накануне.

Оглядываясь назад, всего-то в позавчерашний день, Ира видела лишь морок и ложь. Банду гипнотизеров и себя, безмозглую зомби. Заветная картинка тускнела, покрываясь трещинами и сигаретными ожогами. На ней юноша с лицом французского актера безмолвно кричал, вперив в ускользающую добычу гневный взгляд. Любовь скисла. Стыд и страх же только крепчали.

– Депутаты не внесли в повестку дня палаты предложение фракции коммунистов об отставке Бориса Ельцина с поста президента.

Ира переступила порог кухни и с трудом сдержала возглас отчаяния. Портнягин спал, уткнувшись лбом в клеенку. На столе притулились полупустая бутылка из-под водки, граненый стакан и консервные банки.

– Закрывая вечернее заседание, спикер Иван Рыбкин…

Ира выключила радио и решительно приблизилась к Портнягину:

– Просыпайся. Ау!

– А? Чего? – Портнягин поднял отечное лицо. Его осоловевшие глаза расширились. – Нина? Ниночка моя…

Он попытался обхватить Иру руками. Она увильнула.

– Не Нина я! Я сестра ее!

– Врешь! – Портнягин повалился на бок вместе со стулом, грохнулся об пол и на четвереньках пополз к Ире. Безумная ухмылка блуждала на его губах. – Я ж говорил, мне приснилось. Похороны, могила, не было этого всего. Поцелуй меня, малышка.

Ира врезалась в газовую плиту. Из конфорок брызнули тараканы. Портнягин вцепился мертвой хваткой в ее щиколотку, задрал лицо, посмотрел под платье и оскалился:

– Ложись, малышка, ложись…

– Очнись! – Ира пнула Портнягина свободной ногой.

– Ляг, блядь, и не рыпайся.

Портнягин запихивал башку под подол и пачкал слюной бедро Иры.

– Я знаю, кто Нину убил. – Она ударила кулаком по лысой макушке, снова ударила и снова, будто стучалась в дверь. – Слышишь, сволочь, знаю, кто убил мою Нину!

Портнягин ослабил хватку, внезапно обмяк, отпустил, спрятал физиономию в предплечья и зарыдал. Ира обошла его, вздрагивающего на полу, и на всякий случай встала у рукомойника, поближе к выходу.

– Прости, прости, малая, – бормотал Портнягин. – Я бы ни за что… ни за что…

Ира сняла с крючка облупленный горшок, сунула под кран и вылила воду на бритый череп. Портнягин затих, через минуту сел, сопя и фыркая.

– Хуево мне, малая.

– Ты слышал, что я сказала? Нину убили, и я знаю кто.

– У Нины инфаркт был. – Портнягин встал, пошатываясь. Посмотрел на Иру: – Так или нет?

– Убили ее, – тихо проговорила Ира.

Портнягин заиграл желваками, взгляд сделался страшным, грозовым. Одновременно где-то на юге загрохотало.

– Выкладывай.

Ира выложила. Она рассказала о визитке и походе в «Купидон», о Розе, похищении, чае, вызывающем сыпь и сон наяву, и о человеке, сидящем в каморке без окон. Лишь один раз прервал ее Портнягин – спросить, что значит «балдахин». О чем умолчала она, так это о встрече с призраком Нины. Может, это и был сон, но во сне Нина спасла ей жизнь.

«Пока еще твоя жизнь в опасности», – напомнил внутренний голос.

– Дают наркоту, – сказал Портнягин, закуривая. Они сидели за грязным столом, а снаружи крепчал ветер, приносящий запахи свинца и озона и приглаживающий космы степных трав. Портнягин выглядел трезвее, собраннее. Но рука его, держащая сигарету, дрожала, а язык заплетался. – Подавляют волю. А на фига?

– Маньяки они. – Ира почесала живот. Папулы распространялись по всему телу – аллергия или зараза, подхваченная от любовничка. Губы, целовавшие Купидона, свербели. – Ищут красивых девушек и… – Она не закончила фразу.

– К ментам ходила?

– А что я скажу? Что меня похитили, но потом я добровольно ездила с Розой? Пила ее пойло и брала подарки? – Украшения Ира выбросила в море. – Нет никаких доказательств, что Нина у них была, что они и ее травили. Вскрытие ничего не нашло…

– Я их замочу, – глядя в никуда, произнес Портнягин. – Адрес какой?

– Говорю же, не помню.

– В клуб ее сраный пойду. – Он раздавил окурок о столешницу.

– Погоди! – Ира сложила ладони, как для молитвы. – В клуб пойду я. К «Детскому миру», сегодня седьмое свидание. – Она слушала себя будто со стороны, и леденела от страха. – Ты тоже там будь. В шесть часов. Заныкайся и наблюдай.

Портнягин щурился, внимая глупому рискованному плану.

– Бери такси и езжай за нами. За серой «хондой». Я в дом войду, ты жди. Жди, пока я не закричу, а если не буду кричать – жди пятнадцать минут.

– Зачем?

Он потянулся к бутылке, но Ира шлепнула его по руке.

– Я хочу знать, что они делали. Что они со мной делали. На этот раз я не буду обдолбанной. И не бухай, придурок.

– Я нормуль.

– Капуста на такси есть?

– Да. – Он охлопал шорты. – Не, нету.

– На. – Ира положила на клеенку деньги.

– Сумасшедшая ты, – сказал Портнягин после паузы.

– Сумасшедшая, – согласилась Ира.

Небо над «Детским миром» заволокло сизыми тучами – сплошной синяк, оставленный кулаком ревнивца. Грядущая буря прогнала с лавочек молодежь. Истерично хлопал и махал Ире брезент пивной палатки, словно о чем-то предупреждал. По асфальтированному пустырю носились салфетки и фантики.

Ира докурила, исподлобья рассматривая пасущийся вдали автомобиль Розы, и пульнула окурок под ноги. Его тут же подхватил ветер. Над консервной фабрикой полыхнуло. Ира сунула руки в карманы болоньевой куртки и зашагала к торговому центру. В лицо летела пыль. Сердце неистово колотилось, она старалась выровнять дыхание. Подмывало посмотреть по сторонам, убедиться, что Портнягин рядом, за смолкшим музыкальным киоском или за шашлычной