Пуля для штрафника - Роман Кожухаров

— Огонь! — снова скомандовал Аникин. Трескотня стрельбы всколыхнулась на левом берегу с новой силой, аукнувшись на отделенных рекой высотах новыми порциями смертоносного свинцового града.

Винтовочная и автоматная стрельба тут мало помогала. Намного эффективнее действовал пулемет Бондаря. Богдан Николаич уже третий раз переползал на новую позицию, одновременно меняя и стрелянные диски. Всякий раз по нему принимался работать снайпер. Вот он добрался до Аникина и, переводя дыхание, выпалил:

— Засек його, гадину!

— Кого? — переспросил, крича Бондарю чуть не в самое ухо, Аникин.

Все равно его голос заглушался минометным ревом.

— Гада этого, який пчелок к нам запускает. За деревом сховався, в самых корнях… По центру от нас, где корни свисают с обрыва. Бачишь? От цього ствола три пальца влево. Ствол поваленный.

Андрей выглянул на миг. Тут досталось и ему. Возле самого уха, свистнув, шибануло по шапке-ушанке. Вначале Андрей подумал, что залетела шальная. А потом, нагнувшись за сбитой шапкой, увидел, как пущенная следующим выстрелом пуля вошла в заднюю стенку, сковырнув глиняный край окопа. Как раз там прошла, где только что торчала его голова, командира отделения, старшины Андрея Аникина.

— Ну, шо я казав? Пулеметом його не сковырнуть. Тильки щепки летять…

Все, теперь уже ясно как божий день, что гад этот фашистский с оптическим прицелом держит всю их линию на прицеле. А ведь командиров они снимают в первую очередь, заодно с пулеметчиками. Так-то вот, едрена кочерыжка, попал ты теперь, товарищ командир, в снайперский прицел. А выбраться из него ох как непросто.

— Слушай сюда! — крикнул Аникин. — Головы зря не высовывать. Менять позиции!

Андрей приказал своим быть осторожнее, стрелять, стараясь схорониться за мало-мальски пригодными для этого укрытиями. Тут его и осенило. А ведь про кочерыжку его не зря надоумило вспомнить. Так в войсках называли ПТР, оно же — противотанковое ружье. В отделении «кочерыжек» не было. Пэтээровцев держали в первом взводе. Одна она была на всю роту. А тут она здорово могла бы помочь. Дальнобойная и бьет наверняка. Если такой засадить по гнезду пулеметному, только пух и перья полетели бы от курятника фашистского.

Аникин по траншее пробрался на правый фланг. По пути дернул Зайченко. Тот обернул на командира очумелое, ничего не понимающее лицо.

— Небось, все патроны уже израсходовал! — крикнул Аникин.

— Что? — непонимающе переспросил солдат, а потом, разобрав, о чем речь, кивнул: — Ага, товарищ командир, мне Попов дал обойму. Я их берегу. По разу в минуту пуляю.

— Пуляю… Короче, берешь ноги в руки и пулей летишь к Кондрату. Пусть организует нам ПТР.

— Так оно же у Кондрата, в первом взводе! — утирая пот с грязного лица, крикнул Зайченко.

— Да я знаю, что в первом! — нетерпеливо кричал в ответ Аникин.

— Так, товарищ командир, надо бы сначала к Демьяненко. Вы ж знаете, товарищ старшина, как наш взводный…

— Отставить! — крикнул Аникин. — Здесь я приказываю. Знаешь, где Кондрата люди?

— Да, товарищ…

— Бегом туда… Проси, чтоб выдал расчет с «кочерыжкой». Тьфу, черт, ну, противотанковое ружье чтоб нам выделил. Скажи — для прикрытия переправы. Скажи, гады снайперские дыхнуть не дают. Скажи, подавить их надо. Понял?

— Так точно, товарищ ко…

— Ну, так бегом, раз понял! — выдохнул Аникин, придав Зайченко в спину ускорительное движение.