Русский закал - Андрей Дышев

И он исчез в толпе.

Наш багаж только начали выгружать на крутящийся парапет, как я сразу увидел свой рюкзак.

– Ты меня подождешь? – спросила Аннушка.

Я ответил нечто нечленораздельное.

– Слушай, ты прикольный мужик! Рюкзак-то тебе зачем?

– В поход пойду.

– Правда? В джунгли? Слушай, я всю жизнь мечтала пойти в поход по джунглям. Ты меня с собой возьмешь?

– Я бы с радостью, но ты одета не для джунглей. Встретимся перед обратным вылетом.

Она что-то кричала мне в спину, но я уже быстро проталкивался через пестрый люд. Анна пыталась догнать меня, но посреди зала поломала каблук, которым тотчас запустила в меня. Она кинула его метко, каблук треснул меня по затылку, но я все равно не остановился.

Солнце заливало площадь, окруженную пальмами, похожую на остров, по которому медленным потоком двигались автомобили, тесно прижимаясь друг к другу, а рядом, по тротуару, в не меньшей тесноте, колыхалась и рябила всеми цветами радуги толпа людей – темноволосых, бронзоволицых. Автомобили нещадно сигналили, горячий воздух с запахом гниющих на жаре фруктов перемешался с тяжелым угаром выхлопов. Уже через минуту я вспотел так, что ткань комбеза прилипла к спине под рюкзаком, а под мышками проступили темные пятна. Я встал рядом с мусорной урной, опустил рюкзак на асфальт и принялся стаскивать куртку. Меня тотчас толкнули чемоданами, затем на ногу наехал какой-то босоногий рикша. Хорошо, что груз, который он вез, не был слишком тяжелым, иначе моя ступня превратилась бы в ласту. Я понял, что через минуту-другую меня либо затопчут, либо завалят мусором, и, снова закинув рюкзак за плечи, быстро пошел через площадь.

Под пальмой, на ровно постриженной травке, я наконец стащил с себя огрубевшую от пота куртку, оставшись в одной темной майке. Жить сразу стало намного легче.

Мои познания в испанском были весьма скромны, точнее, их вообще не было. Разговорник, которым снабдили меня в туристической фирме, лежал в кармане брюк. Я шел наугад – просто ради того, чтобы хоть что-нибудь делать, как-то двигаться к своей далекой цели, и на ходу листал разговорник. «Знакомства». «В гостинице». «В баре»… Я задел плечом очень крупного мужчину, потного в такой же степени, как и я, и мы гладко скользнули друг о друга. Я подумал, что он тотчас обернется и, как минимум, обложит меня местным матом, но ничего подобного не произошло. Я снова опустил глаза в книжицу, которая должна была помочь мне преодолеть языковой барьер. Вот нужный раздел – «В дороге». «Вы не скажете, в котором часу отправляется поезд в Мадрид?» Вот уж подходящая фраза! Если я сейчас обращусь к кому-нибудь с этим вопросом, то меня моментально отвезут в психушку. «Вы не скажете, как добраться до…» Вот это ближе, хотя тоже сильно отдает маразмом. Не скажете ли вы, уважаемая сеньорита, как добраться до Лимы, столицы Перу?.. Почему так жарко?

Я нашел скамейку, и, хотя на ней уже начала плавиться от жары краска, она была свободной. Полчаса я изучал прилагавшуюся к путевке карту Боливии и граничащих с ней стран. Этим надо было заниматься в самолете, подумал я, накрывая голову носовым платком, во всяком случае, в салоне было прохладно, к тому же разносили напитки.

Путеводитель, где были указаны лишь банки, полицейские участки, российское консульство да агентство Аэрофлота, мало чем помог мне. Я прочитал его от корки до корки, после чего отправил в урну – лишний вес мне ни к чему. Ближайшая задача все еще оставалась нерешенной. Я был слишком уверен в себе, когда задумал это путешествие.

Я взялся за лямку рюкзака, как за спасательный круг, однако неожиданно за спиной раздался знакомый голос:

– Какой же ты поганый тип, Кирюша! Бросил девушку в чужом городе.

Я обернулся. Припадая на босую ногу, с бутылкой в одной руке и туфлей без каблука в другой, ко мне приближалась Анна.

– Послушай, зачем ты за мной следишь? – начал сердиться я. – Мне надо решить свои дела. Я не хочу тебя видеть.

– Ну ладно, ладно! – поморщилась она и села рядом. – Сейчас уйду. Не думай, что ты мне очень нужен. Просто я хочу досадить Гоше, этому колорадскому жуку.

Она протянула мне туфлю.

– Отремонтировать можешь?

Я покрутил ее в руке и вернул.

– Ее проще выкинуть.

Анна так и сделала. Сначала одну, затем, сняв с ноги, запустила в кусты другую туфлю.

– В чем же ты будешь ходить?

– В чемодане кроссовки. И вообще, здесь многие женщины ходят босиком. Ну давай же пить, открывай бутылку!.. Послушай, ты такой скучный, что мне хочется выть.

– Я тебя предупреждал.

– Нет, ты меня коварно обманул. Сначала прикинулся туристом, пообещал джунгли, а оказался занудой.

– Я тебе ничего не обещал.

– Ну ладно, не зуди. Откупоривай.

– Я не хочу пить.

– Слушай, Кирилл, я тебя сейчас прихлопну. Ты можешь сделать глоток ради дамы?

Только ради дамы я откупорил бутылку, а это оказалась шипучка, и половина вылилась на ее норковое манто. Аннушка равнодушно стряхнула брызги, пригладила мокрую шерстку ладонью и спросила:

– А тебе здесь нравится?

– Не очень.

– Зачем же ты сюда прилетел? Коммерция? Или что покруче?

Она теребила в пальцах прядь моих волос над ухом.

– Наркобизнес, – ответил я. – Скупаю кокаин и перевожу его в Россию. Моя третья ходка.

– Врешь, – сразу ответила Аннушка. – Такие котики, как ты, никогда не держали в руках наркотиков, оружия и прочих страшных штучек, а самое рискованное дело для тебя – это проводить даму вечером из кино до подъезда.

– Раскусила.

– Ну вот, видишь. А в самом деле – зачем?

– Я ищу одного человека.

– Женщину? – догадалась Анна.

– Женщину… Все, пресс-конференция закончена.

Она отпила из бутылки, пена полилась по ее щекам, шее. Аннушка долго держала вино во рту, надув щеки, пока смогла проглотить.

– И за эту гадость я отдала два бакса. А ты чего не пьешь?

– Минералки бы ледяной.

– Так пойдем поищем минералку.

– А ты не боишься потеряться? Группа, наверное, уже садится в автобус.

– Нет, не боюсь. В путевке все расписано – где гостиница, как добраться. Такси довезет. Зато Гошик понервничает, поскрипит зубами. Я ему попорчу кровушку, я этому засранцу за все отомщу.

– За что ты его так?

– За все! Он жлоб и бабник. Не успели приехать в Шереметьево, как он тут же приклеился к рыжей дуре. Я ему дала в рожу. Он обиделся и забрал у меня деньги. Сотни две осталось.

– Я вряд ли тебе смогу помочь, – ответил я. – У меня всего сто баксов.