Эледра - Нурия Перра

– Мы благодарны за сохранение нашего мира. И за то, что мы можем вам доверять, – он поклонился насколько позволяла его рана. Видимо говорить напрямую про подземный город он боялся.

– Жаль, что я не смогла спасти и твоего брата.

– Вы спасли достаточно шарлуров, чтобы искупить это. Мы не забудем вашей доброты.

– Как тебя зовут?

– Валор, Командующая.

– Тебе передали мои распоряжения по дальнейшим действиям?

– Так точно.

– Тогда кто бы к власти среди нуксов после меня ни пришел, помогите им последний раз и уходите. Там они вас не найдут.

Валор благодарно кивнул и собрался уже уходить, но внезапно добавил:

– Помните, Ангел, что это война. Вы не сможете пройти битву никого не потеряв. Таковы законы и в этом нет вашей вины.

Он снова поклонился и вышел из палатки.

Убедившись, что теперь все будет в порядке, Чак и Герд встретили меня у нашего корабля и к рассвету мы уже летели к следующей планете.

Глава 17.

После моего первого задания Чак и Герд упрямо не пускали меня на поле боя. Самое большее, чего я добивалась, это побыть снайпером и помогать издалека, либо проводить переговоры. Со временем лезть в гущу событий желание несколько отступило, но я все еще ощущала из-за этого жуткую несправедливость. Это я должна была идти во главе, вести их, а не прятаться в лагере, чтобы потом слушать сухие отчеты о том, скольких мы потеряли. Снова сидеть и думать о том, что я могла изменить. Скольких я могла бы спасти, окажись там. Планета за планетой. Из раза в раз. Это превращалось в рутину.

В такую же рутину, как вся эта бюрократия отчетов. На каждой планете, захваченной войной был свой отряд, у которого был свой командир, который отдавал отчет о происходящем начальствующей в его системе, те в свою очередь докладывали совету галактики, а те отсылали это на Альфу, где это обрабатывали и отправляли Чаку и Герду, которые отчитывались перед Ренишем. Это если вкратце. У каждого отдела были свои названия, должности и иерархия, но Герд сказал, что мне объяснять это без надобности, потому что я входила в круг подчиненных Ренишу напрямую и моими обязанностями было лишь идти куда скажут и воевать.

По началу, как это было с шарлурами, я проникалась народами, которые воевали за нас, пыталась понять их, помочь. Старалась не ставить их ниже нуксов и помогать не только на поле боя и уважать их ценности. Но планет было слишком много. Война тянулась и тянулась и у меня быстро пропало желание распыляться. Особенно, когда это начало приводить к проигрышам и к сложным выборам, между чужим народом и нуксами. Бросить людей на смерть или пожертвовать своими нуксами? Кого отправить в разведку, откуда вряд ли кто-то вернется? Кто будет в первых рядах пушечным мясом? Кем пожертвовать ради обманного маневра?

Делая этот выбор каждый раз, я умирала вместе с отправленным отрядом.

И это было слишком. Стоять и слушать отчеты в штабе, как они погибли. Я этого не выдерживала.

Тогда я вопреки запретам начала сбегать на поле боя. И едва выжила после первого раза.

Первым воспоминанием о том дне, было ощущение, что на меня свалили кучу всего и мне нечем дышать. Распахнув глаза, я в панике увидела, что погребена под чужими телами нуксов и местных жителей. Чья-то холодная вязкая кровь капала мне на лицо. Зарычав, я, прикладывая все силы начала сдвигать тела, чтобы выбраться. Хоть бы нас не закопали. Хоть бы не закопали. Хоть бы…

Чье-то лицо, искаженное смертью, едва не столкнулось с моим, стоило мне немного сдвинуть нукса. Остервенело, ломая когти до крови, я вытаскивала себя из-под тел наверх и в очередной раз пробившись рукой вверх сквозь тела, я ухватилась за воздух. Вцепившись в чье-то тело непростительно разрывая оледеневшую кожу, я вытянула себя наружу.

Вынырнув на половину, я прокашлялась и глубоко вздохнула, прогоняя ледяной смрад смерти из легких.

Я дышала, дышала и дышала.

Меня скинули в братскую могилу, посчитав погибшей.

Глубокая рана на боку дала о себе знать, стоило мне попытаться подняться, когда адреналин сошел на нет.

И тогда вернулись воспоминания.

В задании значилось, что мне нужно проникнуть во вражескую крепость и либо добить, либо вытащить наших нуксов, а потом отступить, давая возможность местным силам разобраться с крепостью.

И первую часть плана я выполнила безупречно и вытащила двух выживших нуксов из плена, получив небольшое ранение в плечо.

Нас укрыл тропический кроваво-красный лес, где сотня причудливых москитов тут же набросилась на меня. Я держала колбу с двумя нуксами, вырванную из костюма, на спине, иногда поправляя импровизированные ремни на камуфляжном дождевике. Шел дождь и красноватые капли закручиваясь по спирали падали на белоснежную землю, похожую на сладкую вату. Стоило мне наступить, под ногой образовывался красный след, светлеющий со временем.

Но самым сложным было не попасться местным жителям, воюющим за предателей. Все существа этой планеты были неестественно вытянутыми и изогнутыми, чаще всего сероватыми или кирпичными с бурыми подпалинами. Но увидеть мне удалось немного. Я удирала от шакала с очень длинной мордой, верхом на котором сидел один из местных, похожий на ладруита и с витыми рогами из лопаток. Наверное, чтобы понять кто это, проще сказать, что они были похожи на сатиров. Они были маленькими, будто покрытыми местами красным мхом или лишайником, но очень быстрыми. Меня спасало то, что здесь я могла дышать без маски и флора и фауна достаточно близкими к Земным с точки зрения химии. Но визуально меня это пугало.

До нашего лагеря мы добрались через день пути и вместо того, чтобы отправиться вместе с конвоем раненых дальше в тыл, я осталась.

Тут то все и началось. На нас напали ночью. Неожиданно. Меня попытались прирезать прямо в постели и лишь отточенные рефлексы и физическое превосходство над местными меня спасло. Выскочив из палатки, я попала в самую гущу сражения. Тела перемешались, и прямо по мертвым шли живые, не разнимая клинков. Нукс нападал на нукса, вокруг пылал пожар, местные проскакивали сквозь массивных роботов и набрасывались целыми стайками на одного.

Один из нуксов заметил меня, растерявшуюся посреди всего этого, и уверенно пошел ко мне, занося клинок, покрытый кровью моих союзников. И во мне что-то щелкнуло. Я поняла, что сейчас буду драться не за идеалы