Спас на крови - Сергей Малинин

Разин включил рацию, тихонько сказал в микрофон – тонкую проволочку перед губами:

– Морлоки готовы к выходу.

– Принято, морлоки, – ответил Бережной. —Выход через минуту. Время пошло!

«Морлоками» он стал называть вторую группу, как только прояснился общий план исполнения операции. И это, разумеется, прижилось, несмотря на то что некоторые военные не читали Уэллса. Слово все равно было звучное и запоминалось легко.

Переключив канал связи, Антон сказал:

– Все, приехали. Тушите свет.

– Так точно! – раздался в наушнике голос, чуть искаженный помехами.

И через пару секунд на острове отрубилось электричество. Бывший поселок кооператива «Водник» погрузился во мрак.

Здесь это время от времени происходило, так что ни у рядовых жителей, ни у непосредственных противников ударной группы подозрений возникнуть не могло. Что поделаешь – несмотря на близость к центру столицы, остров был дремучей периферией. Полсотни метров воды были более существенным фактором расстояния, чем километры суши. Прав был старина Эйнштейн, говоря, что во Вселенной все относительно.

Бережной выбрался на дорожку, ведущую к поселковым домам, – черная тень в обрушившемся на остров густом мраке. Фонари с набережной, конечно, добивали своим светом досюда, но этого едва хватало, чтобы не натыкаться физиономией на препятствия.

Антон, вне всякого сомнения, был в очень выигрышном положении. Новейший прибор ночного видения позволял ему наблюдать окружающее в неестественном зеленом цвете, как будто бы у планеты появилась новая Луна, светящаяся собственным ядовитым сиянием.

Распахнулось окно одного из домов. Антон обернулся на звук, увидел человека – кажется, средних лет и бородатого. Прибор не давал возможности четко рассматривать черты лиц с дистанции большей, чем метров пять. Человек курил сигарету – ее огонек сиял в линзах прибора, как маленькое солнце.

– Задолбало все! – прочувствованно сказал человек. – Это не жизнь!

Бережной мог ему только посочувствовать. Хотя и не знал, что послужило причиной столь пессимистического заявления.

Оказавшись возле дверей дома, который он называл про себя «шпионским гнездом», Бережной прислонился к стене, считая секунды.

– Морлоки на позиции! – прошелестело в наушниках.

– Принято. Водяной на позиции! Готовность номер один. Отсчет – сотня!

Это значило, что до начала операции оставалось сто секунд. Время на то, чтобы собраться, успокоить дыхание, проверить оружие…

Антон снял с предохранителя свой «бизон» с глушителем. Немного снизил яркость прибора ночного видения – он знал, как слепят глаза вспышки пламени, вылетающего из дула оружия. В принципе, если все пойдет гладко, то стрельбы будет совсем мало, но рассчитывать на абсолютно идеальное исполнение операции мог только законченный оптимист. То есть дурак.

В наушнике раздался звук, как будто дернули первую струну на гитаре. Это сработал общий таймер, слышимый каждым бойцом группы. Операция вступила в завершающую фазу.

Бережной ворвался в подъезд быстрым, но очень тихим стихийным бедствием. Лестница казалась нарисованной для низкопробной компьютерной игры. Бережной мчался по ее текстурам и полигонам на второй этаж. На площадке между двумя пролетами стоял человек.

– Э, ты кто? – хрипло спросил он.

Вопрос еще не успел прозвучать, а Бережной уже врезал этому бедолаге – вначале ногой, потом пару раз руками. И оставил за спиной неподвижное тело, бесстрастно отметив, что минут двадцать этот бедолага в себя не придет.

Зазвенело бьющееся стекло – это кто-то из морлоков вломился на второй этаж. Грохнули два выстрела, завопила женщина. Вопль оборвался в какое-то непонятное бульканье.

Звон стекла с другой стороны – теперь уже на первом этаже. Опять какие-то крики, удары… О да! Операция идет полным ходом.

Бережной услышал шум за спиной. Развернулся, успел отметить, что фигура, образовавшаяся позади на лестнице, явно выглядит иначе, чем спецназовец в снаряжении. И нажал на спуск – миндальничать было некогда. «Бизон» откашлялся короткой очередью, человек переломился в пояснице и загремел на пол.

Прямо перед Антоном была дверь. Он врезал по ней ногой – дверь отскочила. Три фигуры с воплями «Не стреляйте!» бросились на пол, прижимая руки к затылку. Ну понятно, шпионы тоже люди. И не всех из них психологически готовят драться за свою жизнь до последней капли крови. Тем более что это не государственная разведка, а корпоративная. И как ни крути, но подход к предмету у государства и корпорации совсем разный.

Бережной быстро связал всем троим руки за спиной пластиковыми петельками, такими же петельками стянул и ноги.

– Водяной, мы готовы! – сказал голос Кирилла Томаниса в наушнике. – Зачистили все в наилучшем виде. Двоих постелили наглухо, остальных взяли.

– У меня один «двухсотый» и еще один отдыхает на лестнице. Надо его упаковать, – сказал Антон.

Операция закончилась. Бережной в очередной раз вздохнул – все-таки это было совсем не то, что раньше. Он поймал себя на мысли о том, что мечтает о серьезном деле, а не о таких – коротких и сумбурных акциях.

Он еще не знал, что дело уже поджидало его – в самом ближайшем времени…

Глава 3

Российско-монгольская граница, Алтай

Монгольская граница – это немного не то, что представляет себе средний человек, когда думает о рубежах государства. Собственно, это и неудивительно, потому что само понятие границы чуждо обитателям Монголии, кочующим со своими стадами под безбрежным небом. Хотя, конечно, есть здесь и довольно неухоженная контрольно-следовая полоса, и нечастые погранзаставы, на которых мрут со скуки военнослужащие, и патрулирование, и вообще все, что полагается для нормальной границы, как, например, с европейскими государствами. Но здесь, в Монголии, это больше напоминает детскую игру в пограничников.

На самом деле если уж кому и взбредет в голову хвастаться нарушением чьих бы то ни было государственных рубежей, то по крайней мере о нарушении монгольской границы говорить не следует. Знающие люди, случись им оказаться среди слушателей, не замедлят поднять непутевого хвастунишку на смех. Потому что через монгольскую границу можно гулять в любых направлениях, если поблизости не окажется пограничной заставы и если потрудиться хотя бы приблизительно рассчитать время прохода патруля.

Караван автомобилей пылил по грунтовой дороге. Хотя ее и дорогой-то назвать было трудно просто широкая тропа, натоптанная копытами домашних животных. Автомобили по ней ездили нечасто. Восемь грузовиков, двигавшихся по ней в эту минуту, были примерно двухмесячной нормой механизированных транспортных средств, перемещавшихся здесь обычно. Граница осталась позади, километрах в двадцати, – растоптанная, неухоженная полоса песка, по которой, судя по количеству следов, прошло небольшое стадо во главе с пастухом. Автомобили прошли полосу, остановились, из кузовов выскочили люди с большими вениками, и через несколько минут