Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

– Солдат, – я положил ему руку на плечо.

Боец вскинулся и резко повернулся ко мне. Испуг, было появившийся в его глазах, быстро сменился радостью.

– Товарищ майор, а вы, что тут делаете?

Я похлопал ободряюще его по плечу и в свою очередь задал ему встречный вопрос: – Ты-то сам, что тут делаешь?

– С восьмой роты я. Как только мы закрепились на этом рубеже, командир роты поставил меня сюда с задачей оборонять этот участок. Поставил он меня ещё утром и больше никто сюда не приходил. Правда, патронов море мне сюда притащили, а так никого. Вот и бьюсь с духами, – солдат пнул ногой пустой цинк из-под патронов, – патронов, правда, мало осталось. А, вы, как здесь оказались?

– Всё, солдат, считай, что задачу свою ты выполнил. Противотанковая батарея здесь оборону сейчас будет занимать. Так что дуй в свою роту и командиру от меня привет передавай.

На грязном лице пехотинца засияла счастливая улыбка; быстро, но без излишней суетливости собрал небогатое имущество и оружие.

– Счастливо оставаться, товарищ майор, – махнул рукой и рванул по полю к бугру с тригопунктом. Наблюдая, как солдат пригнувшись, чешет к своим решил про себя: как закончится бой, разыщу солдата и буду ходатайствовать о представлении его к медали «За Отвагу». Я тоже вылез из ямы и, совсем не скрываясь, замахал рукой, подзывая к себе офицеров. Пока они шли ко мне по пахоте, повернулся и стал разглядывать передний край боевиков, который проходил в двухстах пятидесяти метрах от меня. По зелёнке продолжали мелькать фигурки духов: иной раз они внезапно пропадали, видать спрыгивали в нарытые окопы. Иной раз также внезапно выскакивали из них на поверхность и мчались, куда-то по своим, духовским, делам. Гораздо меньше суеты было в районе моста, главной цели всего наступления, и здесь было наиболее сильное противодействие со стороны боевиков. Стреляли, в принципе, по всему берегу, но здесь стрельба велась наиболее ожесточённо. Если с левым флангом было всё понятно, то справа я никак не мог увидеть – до какого рубежа дошли подразделения первого батальона. На поле, за МТФ, ещё дымилось сгоревшее наше БМП: подбили его часа два тому назад, но ни тел погибших вокруг и никого поблизости не было видно. Но стрельба на территории фермы шла ожесточённая. Лишь около будки, которая стояла в ста пятидесяти метрах от боевиков, копошилось несколько человек. Но кто они были: духи или наши – непонятно. Вокруг меня всё чаще и чаще посвистывали пули, несколько очередей вспороли мокрую землю под ногами, но я продолжал стоять во весь рост. Конечно, можно было лечь на землю, но утром видел офицера и солдата третьего батальона после атаки. Они были невообразимо грязны и мокрые, после того, как под огнём противника им пришлось несколько раз залегать и передвигаться ползком. Нет.., пусть если меня ранят или убьют, но я буду лежать сухим и чистым. Обогреться на этом поле в ближайшие сутки просто негде. Хоть дождь и прекратился: стало значительнее теплей, но ночь будет влажной и промозглой.

Подошли офицеры: – Коровин, ты со своими солдатами становишься на левом фланге, в семидесяти метрах от восьмой роты и отвечаешь за оборону вон, до того куста. Я же с остальными от того куста до крайних строений МТФ. Командный пункт будет здесь. Алексей Иванович, расставляй людей. Двоих разверни в сторону МТФ: до сих пор не могу понять – кто там: то ли наши, то ли духи? Я же пошёл в восьмую роту устанавливать с ними взаимодействие.

Офицеры, получив указания, замахали руками, подзывая к себе технику и солдат, я же направился к соседям. Идти было трудно, ноги скользили и разъезжались в вязкой земле, к каждому сапогу прилипло килограмм по восемь грязи и через каждые десять шагов приходилось её энергично стряхивать. В довершение ко всему, несколько боевиков сосредоточили огонь по мне, решив завалить наглого русского. Пули пели, визжали, чмокали, вонзаясь в землю и подымая фонтанчики грязи под моими ногами. Несколько раз меня сильно дёргало за одежду, но я проходил метр за метром и всё ещё оставался целым и невредимым. От бугра мне махали и что-то кричали несколько человек, но я упрямо шёл, решив про себя: или дойду, или меня убьют, но в грязь не лягу.

От танка в арыке, до которого было около двухсот метров, послышалась ожесточённая стрельба. До двадцати боевиков внезапно поднялись во весь рост и, строча из автоматов от живота, кинулись в атаку. Даже здесь были слышны их иступленные вопли – «Аллах Акбар». Трое танкистов, один из них встал во весь рост, а остальные двое с колена поливали бегущих к ним боевиков. Но огонь трёх автоматов АКСУ не мог сдержать духов, которые упрямо, хоть и медленно, но приближались к танку.

Я остановился на несколько секунд: глядел на танкистов и прикидывал – Успею ли по грязи добежать до танкистов и помочь им в рукопашной схватке или не успею? Внезапно огонь со стороны танкистов ослабел. Теперь по боевикам бил лишь один автомат, двое других танкистов лихорадочно шарились вокруг танка, пытаясь найти среди пустых цинков патроны. Чеченцы, ободрённые заминкой, только прибавили ходу и теперь находились в ста метрах от них.

– Не успею, – с горечью констатировал я, но всё равно рванулся в сторону танкистов. Успел пробежать лишь метров двадцать, как из-за бугра с тригопунктом яростно вырвался танковый тягач БРЭМ и, выкидывая высоко вверх комья грязи из-под гусениц, ринулся к арыку. На его броне, пригнувшись и в напряжённых позах, сидело человек десять технарей с танкового батальона, среди которых возвышалась фигура зампотеха батальона. Он криками и взмахами руки подбадривал сидевших на броне и механика-водителя БРЭМа. Смолк и третий автомат, но боевики, увидев подмогу танкистам, засуетились и стали отходить обратно к зелёнке. Один из солдат на тягаче схватился за пулемёт НСВТ, закреплённый на броне и нажал на курок. Длинная очередь трассирующих пуль прошла над головами отходящих боевиков, которые отступали, но продолжали огрызаться огнём. Вторая очередь ударила прямо перед тягачом, потому что он клюнул носом в яму, а пулемётчик не успел поднять ствол пулемёта, но и третья очередь ушла в небо, так как в этот момент тягач выскочил из ямы, задрав нос. Через минуту бронированная машина подскочила к арыку и, веером раскидывая грязь, развернулась около танка. Технари горохом посыпались с брони и без суеты, но споро, начали