"Комплекс Супермена". - Андрей Мансуров

Глава 2.

— О-о! Кого я вижу! Похоже, наш бравый капитан решил-таки развеяться! Давненько мы вас здесь не видали… — нарочито призывно качая бёдрами к Синельникову подошла Дениз, как она себя предпочитала называть вместо банально звучащего по её мнению имени Оксана, и пустила в лицо остановившегося на полпути к обычному своему месту капитану струю вонючего дыма от ментоловых сигарет. Обошла, правда, не прикасаясь маленькими ладошками, как обычно делала с «охмуряемыми», вокруг. И снова остановилась перед ним, вызывающе широко раздвинув отнюдь не скрытые чисто символической миниюбкой стройные ножки в сетчатых чулочках, умопомрачительно пикантно смотрящихся от того, что их хозяйка балансировала на высоченных шестидюймовых каблуках. Выглядела дама, выпятившая вперёд свой природный третий размер, конечно, впечатляюще. Но на вкус капитана была нагловата и вульгарновата. К тому же он не любил курящих.

Собственно, чего ещё ждать от штатной проститутки офицерского бара, подписывающий уже третий годичный контракт. Руководство Космофлота никогда не мудрило, придумывая или изобретая что-то новенькое: раз женщина пользуется спросом, заменять другой кандидаткой смысла точно нет. Так ради чего огород городить, подбирая новых «особенных» и «горячих» штучек? А очередь из профессионалок, желающих устроиться подработать на любой большой корабль Флота — в километр: клиенты — причём здоровые и кредитоспособные — обеспечены!

Синельников на намёки не отреагировал, просто глядя даме в глаза.

— Ладно-ладно! — Дениз хитро подмигнула, — Не буду отбирать хлеб у Моны. Она, если мне позволят так выразиться, однолюбка. И уже двоих желающих направила. По известному адресу. Но капитан… — призывно-томный, но вдруг посерьёзневший взгляд дал понять Синельникову, что дама больше не шутит, — Если вдруг ваши вкусы переменятся… Или вам наскучат тощенькие скромницы-мазохистки, моя… — Дениз не договорила, но выразительно посмотрела себе между ножек, — Всегда к вашим услугам!

Синельников не выдержал: ухмыльнулся:

— Спасибо за любезное предложение, малышка. Обещаю: если что-то такое случится — ты — в первых кандидатках!

— Ой, хватит! Хотя бы врать-то прилично научились, капитан! Я же вижу, как вы вон туда, — кивок в сторону «фирменного» столика Синельникова, — глазками-то постреливаете! Ладно, не буду задерживать.

Женщина, виляя бёдрами всё так же амплитудно, удалилась в «свой» угол, и у Синельникова не было сомнения, что сейчас кто-нибудь из сменившейся вахты обязательно «востребует» Дениз. Разумеется, из «постоянных», давно «охмурённых» клиентов. Но Дениз иногда позволяет себе и порезвиться — попробовать захомутать кого-то новенького. Мало ли! Сколько самых невероятных браков случается в истории таких больших кораблей, как Авианосец!..

Мона смотрела, как он подходит, чуть нахмурившись. Синельников, подсаживаясь, и приветливо улыбаясь, пытался догадаться: что случилось такого, что его почти штатная дама изволит гневаться? Или она просто чем-то расстроена?

— Привет, Мона. Позволишь?

— Разумеется. Разумеется. — женщина несколько нервно дёрнула плечиком, отвернувшись, а затем снова взглянув на Синельникова исподлобья.

— Сердишься? — он не столько спрашивал, сколько констатировал.

— Нет, с чего бы, — женщина снова повела точёным плечиком под накинутым на откровенное декольте прозрачным платком, — Ты же у нас — сам по себе! Захочешь — выберешь меня. Захочешь — поддашься на заигрывания Дениз. Не даром же говорят, что её кожаное боди даже твердокаменного майора Вэйзи сподвигло на три визита подряд. А что: «разнообразие и экзотика» только бодрят вас, свободных от семьи профессиональных кобелей!

Синельников не придумал ничего лучше, как с облегчением рассмеяться: надо же! Его — приревновали!

Собственно, в другое время то, что его уже считают в какой-то степени чьей-то собственностью, и даже приревновали, заставило бы капитана насторожиться. Призадуматься, и возможно, напрячься. Он не чувствовал пока потребности «карьерного роста», и, следовательно, не собирался заморачиваться «постоянными связями с далеко идущими намерениями». Но сейчас он был слишком расстроен, чтоб обратить на всё это внимание. Нет, он хотел просто расслабиться!

Михаил сделал жест Карлу, официанту своего сектора бара.

— Вам как обычно, капитан? — Карл подошёл абсолютно бесшумно (Вот был бы диверсант!) и быстро: Синельников у Моны и спросить-то ничего не успел.

— Да, Карл. Будь любезен. А дама… — он вопросительно глянул.

— Дама будет тоже - как всегда. Только скотч — двойной!

Карл исчез: словно растаял пластик под лучом плазменного резака — быстро и бесшумно, Синельников снова осмотрелся, уже не столько для того, чтоб действительно охватить цепким профессиональным взором то, что и так видел каждые три-четыре дня, сколько чтобы придумать, как вернуть хорошее настроение своей «девушке».

Офицерский бар восьмой палубы, где он обычно «тусовался», чтоб, скорее, не выделяться дебильным «индивидуализмом», чем действительно — по потребности тела и духа, сейчас был практически пуст. Сменившаяся вахта ещё не подошла, и только пять или шесть других офицеров пили и ели за своими столиками — трое в одиночку, остальные уже в компании штатных девиц.

Четыре бездельничающих бармена в серой униформе трепались друг с другом в центре зала, в своей круглой надстройке, окружённой рядом барных табуретов. Пятеро официантов в белых форменных блузах мирно сидели в своих углах, в ожидании клиентов и заказов. Картины с идиллически-пасторальными пейзажами и сценами охоты в девственных лесах, стилизованные под голландскую живопись семнадцатого века не столько радовали глаз, сколько не отвлекали посетителей от того основного, для чего офицеры и штатские специалисты приходили сюда: сбросить нервное напряжение. Выпить, потрепаться с коллегами. Вкусно поесть. Послушать спокойную мелодичную музыку. Расслабиться. Удовлетворить естественную тягу к нормальному, без ограничений и обязательств, сексу.

Для рядового состава на восьмом уровне существовало ещё три бара. Посещать их офицеры, конечно, могли, это не возбранялось. Но атмосфера там всегда царила совершенно иная: возможно, так казалось из-за вечно витавших у потолка клубов сигаретного дыма, бодро-вопящих танцевальных ритмов из колонок, и неуничтожимого запаха пота и адреналина. Собственно, для офицера посещать эти заведения считалось дурным тоном: присутствие начальства всегда мешало бойцам по-настоящему расслабиться. И — «отдаться». Отдыху.

Синельников однажды для интереса примерно подсчитал число девиц авианосца: во всех барах всех девяти уровней их корабля имелся штат всего в триста двадцать — триста пятьдесят профессионалок. (Затем его примерный подсчёт подтвердился данными отдела гражданского персонала.) Но как-то так получалось, что три полка, то есть — почти семь тысяч разных: спокойных, озабоченных и просто — здоровых кобелей, это небольшое количество вполне успешно обслуживало!

Потом заинтригованный капитан удосужился просмотреть статистику, которую вело подразделение стат. учёта. И удивился снова: больше одного раза в неделю