Вырваться с войны. Сломанные судьбы - Ник Рай

Степанович показал на небольшой угол полуострова, примыкающий к заливу. – Это одна из возможных точек, где происходит разгрузка техники от ССЗЦ и Крамергона. Я считаю, что ночью именно здесь и выгрузили танки, так как это единственный подконтрольный порт с оборудованным для этого причалом. Но есть ещё один вариант, – Жнецов показал на остров под портом и чуть левее. Клочок земли стоял рядом с доро́гой, проходящей поперёк залива.

– Ещё до начала операции мы пару раз засекали здесь выгрузку на песчаный берег различных ящиков. Я полагаю, что побережье спокойно может выдержать вес танков и отлично подходит для морского десанта. Несмотря на единственный мост, что ведёт от острова к городу, отсюда боевики могут совершать набеги в любом направлении.

– Что вы хотите этим сказать? – Замком первого ДШБ майор Калюта прислонил ладонь к щекам.

Полковник Жнецов посмотрел на офицеров.

– Я хочу сказать, что если удастся уничтожить портовые точки террористов, то они лишатся материально-технической поддержки своих коллег. Считаю необходимым нанести ракетный удар оперативно-тактическими комплексами, чтобы порты стали непригодными к принятию грузов.

– А как же мы? – Пугливо спросил начальник медслужбы, майор "Лебедь".

– Что будет с нами?

– Я не совсем понимаю вашего вопроса, товарищ Лебедев, – Жнецов шагнул к своему месту.

– Мы же должны будем отсюда эвакуироваться в случае неудачи. Как мы это сделаем?

– Товарищ Лебедев, в случае неудачи мы должны перегруппироваться на территории подконтрольной группировке «Патриот» и нанести контрудар. Вы же ставили подпись в бланке ознакомления с деталями операции.

– Ну, я…Понимаете ли…

Семён Степанович выпрямился и вытянул руки, уперевшись ладонями о поверхность стола.

– Та-а-ак… Кто ставил подпись в бланке о деталях операции?

Все подняли руки.

– Майор Борисов, какова общая численность нашего контингента со всеми службами?

– Ну, так как у нас полк, то где-то пятьсот шестьдесят человек.

– Неверно. Семьсот семьдесят четыре человека. Майор Расстрелов, почему мы десантировались в город, а не высадились по берегу?

– Потому что БМД на воде расстреляет артиллерия?

– Потому что служба связи и РЭБ Гелиноградского фронта совместно с ВРУ провела диверсии и заглушила системы ПВО и радиолокационные станции ССЗЦ по другую сторону и на ночь они стали небоеспособны, – Жнецов неспешно встал и упёр руки в бока.

– Хорошо, задам простой вопрос: сколько БМД участвует в операции?

– Сорок! Тридцать три! Пятьдесят девять! Шестьдесят четыре! – Поочерёдно называли цифры офицеры и только командир первой ДШБ, выпучив глаза, молчал и смотрел на всех вокруг.

– Товарищ Яремчук. Ваш ответ?

Подполковник посмотрел на Жнецова и чётко ответил:

– В операции участвует пятьдесят БМД: по одной на каждое отделение. Это не считая двадцати девяти десантируемых ремонтных машин батальона обеспечения, двенадцати дивизионных самоходных миномётов и двух взводов МТО.

 Полковник Жнецов медленно оглядел всех кроме начальника штаба Яремчука.

– Вы что… Совсем ОХЕРЕЛИ!? – Семён Степанович ударил кулаком по столу, блокноты и ручки офицеров подпрыгнули.

– Вам доверили проводить ответственную операцию без снабжения и поддержки большой земли, а вы хер забили?! Если вы через два часа не расскажите мне все основные положения и дополнительные материалы операции, то я первым же делом во время доклада потребую понизить вас на ранг, а то и два, раз вы не умеете ответственно выполнять свою работу! Подполковник Яремчук! – Жнецов зыркнул на подчинённого.

– Я, товарищ полковник! – Вскочил начальник штаба.

– Попрошу предоставить этому ходячему безобразию детали операции, чтобы они знали, во что ввязались! Вы, я вижу, подготовились в отличие от других офицеров.

– Так точно, товарищ полковник!

– Совещание закончено, жду вас через два часа, – Каким-то металлическим голосом произнёс Жнецов, злобно смотря на безответственных офицеров, что опустив головы неспешно вставали со своих мест.

Когда все вышли, Семён Степанович сел на стул и посмотрел в потолок.

– «И как они личный состав снаряжали и осматривали? Как технику готовили? Они хоть знают места высадки грузов и машин?», – Полковник помассировал переносицу.

Вдруг зашуршала радиостанция:

– «Семён, ты здесь? «Ольха», – Жнецов взял гарнитуру с крышки и начал отвечать.

– «Здесь, Валентин. «Тетерев».

– «Сёма, мы тут кое-что нашли. Тебе лучше самому это увидеть».

– «Что у вас там случилось?»

– «Ничего, случайно наткнулись на лагерь».

– «Боевиков?» – Семён Степанович подался к станции.

– «Нет. Концентрационный».

Жнецов сел в прежнюю позу, замолчав на несколько секунд.

– «Я тебя понял. Продолжай выполнять задачу».

– «Понял. 70 – Евгений, 84 – Борис».

– «Принял, скоро буду. Конец связи», – Полковник встал и подошёл к карте, изрезанной линиями координат.

Найдя с помощью первой буквы имени и двухзначного числа нужный квадрат по ширине, и по второй букве и цифре высоту, Жнецов увидел здание с подписью: «Следственный изолятор номер тридцать семь».

Две БМД и пара БРЭМ Д везли десант, шустро рассекая по улицам не ожидая засады: сектор недавно прошёл Валентин Егорович и его спецназ, а террористы ОНТ не так профессиональны, чтобы за короткий промежуток времени организовать засаду, разбить колонну и незамеченными смыться. Полковник Жнецов с АКС за спиной сидел на башне головной машины, десантники уселись на корпусах техники и озирались по сторонам. Семён Степанович прекрасно знал, что такое концентрационный лагерь в нынешней войне. Упёршись локтями в ноги и сомкнув ладони перед лицом, Жнецов смотрел строго прямо. Командир первой БМД вылез из люка башни по пояс.

– Минута до прибытия, – Сказал танкист.

Полковник снял со спины автомат и взял его в руки. БМД резво преодолели оставшийся путь и остановились у забора с пустырём напротив.

– Мы на месте! – Чётко произнёс командир экипажа, смотря на старшего офицера.

– Понял, займите оборону, – Ответил Жнецов и повернулся к десанту. – Первые два отделения: круговая! Защищать машины! Третье и четвёртое – за мной! – Полковник спрыгнул с техники и осмотрелся, сзади затопала куча берц.

Перед Семёном Степановичем стоял бетонный забор с множеством отверстий и воронок, нелепо свисала колючая проволока. Жнецов снял АКС с предохранителя и осторожно шагнул внутрь, сзади неторопливо пошли третье и четвёртое отделения. Небольшой двор, окружённый оградой, прямо напротив прорехи – вход в посечённое осколками двухэтажное здание с решётками на всех окнах и развалившейся крышей. Осмотревшись по сторонам, отряд подошёл к входу. Железная серая дверь не поддавалась.

– Сидоров, взломай её! – Скомандовал командир третьего отделения слева от входа.

Боец из конца строя подбежал к двери и снял пятнистый рюкзак со спины.

– Эй, не стреляйте! – Из окна слева от входа показался наёмник, все тут же повернули стволы в его сторону.

– «ОЛЬХА»! «ОЛЬХА»! СВОИ! – Громко шаркнув, будто боевик упал, крикнул террорист.

– «Тетерев», ты из какого отряда? – Спросил Жнецов.

– Нас