Эледра - Нурия Перра

но это был корабль Рен. Он накренился и казалось, что мы падаем. Все что я успела заметить это Дона у спасательной капсулы и спорившего со мной Лео, выглядящего как человек с почему-то короткими волосами.

Но тут передо мной оказалась распластавшаяся на полу избитая и со сломанным крылом Аут. От ее ключицы к губе тянулась вырезанная полоса, а в моей окровавленной руке нож.

– Не стоило меня убивать, – сказала я, занося нож.

Розефина вырвали руки и отпрянули, ударившись о соседний стол. Я даже не поняла, когда начала цепляться за них в ответ.

– Ты как? – хлопая глазами спросила я.

– Предательница! – крикнули Розефина и бросились прочь.

Я проводила ее взглядом и с недоумением на лице повернулась к Нантргар, игнорируя любопытные взгляды остальных.

– Ты что, видела?

– Да… – все еще не понимая сказала я. – А что? Обычно они не показывают, что видят?

– Все, что они видят, остается между будущим и ними. Это не для глаз вопрошающего, – подала голос одна из жриц, смотревшая на нас с наименьшим отвращением. – За одно это вмешательство они могут перестать с тобой общаться.

– Мне хватит и того, что они обвинили меня в том, чего я еще не сделала, – буркнула я, отворачиваясь назад к зеркалу.

Увиденное все еще кружилось перед глазами. Это будущее? Кто эта женщина в броне? Как мы попадем на корабль Рен втроем? И что еще интереснее – когда мне представится возможность напасть на Аут? После того, как она убьет меня?!

И что за ужас Лохматый сотворил со своими волосами…

– Дамы! – крикнула Танарари. – На выход!

Мы потянулись друг за другом в общую комнату, где нас ждала Кин, со списком в руках. Пересчитав всех, она начала раздавать обязанности и приставлять жриц к парам гостей, приехавших на мероприятие.

– Ангел – Император и Генрих, Танарари…

– Что?! – перебила ее главная жрица. – Она в жизни не справится с обслуживанием Императора!

– Это приказ, – сухо ответила Кин. – Ты займешься Алхимиком и… И где Розефина?

Я перестала слушать их треп. Отлично. Николас не будет ждать от меня изысканных манер. Я нужна ему рядом как трофей с красивым ошейником. И зная, что Генриху на меня не плевать и он прошел через это же, Ник заставит его весь вечер наблюдать за моим унижением.

Я заслужила пару злобных взглядов, но развить в себе достаточно смелости, чтобы напасть, они не успели.

Кин вывела нас дружной колонной в коридор, откуда через лифт мы попали в ресторан, в который меня уже водил Генрих.

Светильники сделали белое стекло и золотые элементы воздушными, и в то же время крайне дорогими. Внутренняя часть с барной стойкой и танцполом, позади которого были музыканты, отдали менее привилегированным гостям. А на террасе стояли сдвинутые вместе длинные столы, и все мероприятие проходило под открытым небом. Несколько мгновений я отчаянно боролась с желанием улететь прямо сейчас, но вспомнила зачем я здесь.

Кин расставила нас у своих мест и приказала дожидаться гостей, дав мне подробную инструкцию, что делать. Я бы свела этот монолог к короткому: стой, молчи, пока не спросят и делай все, что говорят.

Играла тихая легкая музыка и гости стали постепенно прибывать. Жрицы тут же появлялись, рядом ублажая их напитками и закусками на подносах и давая мне время вжиться в новую роль.

К моменту, когда все прибыли, а я устала стоять без движения, в зал вошел Ник в парадном черном халате, а следом семенил Генрих в похожей одежде, только теперь на его шее блестело золотое украшение, ужасно напоминавшее ошейник. Когда они подошли, я разглядела на поясе у Ника поводок, и, чтобы не накручивать себя лишний раз, подняла взгляд, встретившись с печальным Генрихом. Он медленно прошелся по всем ныне открытым шрамам и почти скорбным выражением лица посмотрел мне в глаза.

Соберись, тряпка. Меня же не на виселицу ведут.

– Добрый вечер, Император, – я натянула ласковую полу-улыбку, с которой мне придется ходить несколько ближайших часов.

Николас довольно ухмыльнулся, так же жадно разглядывая меня, и опускаясь на стул, уточнил:

– Удобные?

– Прекрасные кандалы, Император, – поскольку он теперь сидел ко мне спиной, я позволила себе скривить лицо и недовольно развести уши в стороны.

– Кин тут же прибежала жаловаться, но я сказал ей, что это лучшие кандалы во всем Цдаме. И вообще пусть благодарит, что скованы только руки, я ведь мог и крылья сковать. Насколько мне известно, атлус этого бы не пережил.

– Вы крайне добры… – протянула я, наполняя его бокал.

Он схватил меня за левую руку, заставив посмотреть на него. Несмотря на боль я не дрогнула, продолжая гордо смотреть ему в глаза. Из-под царапин, оставшихся от его когтей по запястью, скользнули вниз несколько капелек крови. Ник тут же отпустил меня самозабвенно облизнув пальцы.

– Хотя судя по крови от атлуса тебе мало что досталось. Человеком родилась – человеком и умрешь.

Генрих наблюдал за нами молча, сидя по правую руку от Ника и боясь вставить слово.

– И что ты намерена делать? Убедить в том, что отреклась от войны? От мести? Мести за своего друга из вашей генеральской шайки?

Я застыла, боясь шевельнуть ушами. Откуда он это знает?

– Знаешь, Генрих, – усмехнулся Ник так, словно этих капель крови ему хватило, чтобы опьянеть. – Очень забавная история получается. Она ведь хорошо дружит с небезызвестным в нашей обители Эледрой. Как думаешь, какова вероятность, что ее ментор, кстати, тот же самый, что был и у Эледры, не рассказала ей, что ты сделал?

Генрих обернулся ко мне слишком резко. Даже если бы я не знала, о чем речь, то явно заподозрила в чем-то серьезном.

– А я отвечу, – продолжал Ник, – Нулевая.

– Ангел… – затравленно начал Генрих.

– Для меня это не имеет значения, – смотря только в его глаза и изображая дрожь в голосе, ответила я, плотнее складывая крылья.

Ник разразился стрекочущим хохотом и долго не мог остановиться.

– Сегодня просто день чудес! – воскликнул Ник, успокоившись. – Наш великий, непокорный Ангел, встала передо мной на колени ради подруги! А потом еще и признала, что есть вещи поважнее мести! Тот самый Ангел, уничтожающий империи! Отдающий приказы о убийстве всех детей в городе, чтобы они никогда не выросли! Той, кто поставил для нуксов пол космоса на колени! Сегодня сама встала на колени перед любовью!

Эта тирада привлекла почти всех гостей, и в меня вцепились сотни хищных взглядов.

– Смелее, мои гости! Подходите ближе! Она больше не кусается!

Он схватил меня за сплетение цепей и