Улица цвета крови - Александр Александрович Тамоников

— Резонно, — согласился Литовцев и обратился по-польски к Буковски: — Варто прислочак до опинии капитана.

«Стоит прислушаться к мнению капитана», — автоматически мысленно перевел на русский язык Шубин слова майора.

— Мои ладзи джез продзетестаувели те саицкс, — ответил Буковски. Он повернулся к Шубину и повторил, с трудом подбирая русские слова: — Мы вже процмотрцели сей дрога.

— Ничего. Лишний раз проверить не помешает, — нахмурился Шубин и оглянулся на майора.

Тот стоял и с интересом наблюдал за разговором. Но когда Глеб посмотрел на него, ожидая поддержки, как от старшего по званию, он улыбнулся и, взяв Буковски под локоть, отвел чуть в сторону и убедительно, с нажимом, сказал ему несколько слов на польском языке.

Буковски хотя и нехотя, но согласился и, повернувшись к Шубину, кивнул и вслух сказал:

— Добре. Я послац з вашим золдат своего людцине.

— Так даже лучше будет, — согласился Глеб.

После ухода передового разведотряда поляки и остальные разведчики еще какое-то время оставались в селе и вышли, только когда вернулся отправленый с русскими разведчиками поляк из отряда Буковского. Шли быстро друг за другом, стараясь не привлекать внимания немцев, которые в любой момент могли появиться на этой стороне Ярычовки.

— А я вас помню, капитан Шубин, — внезапно услышал у себя над ухом тихий шепот.

Шубин оглянулся. За ним, почти наступая ему на пятки, шагал майор Литовцев. Когда Глеб оглянулся и посмотрел на него, майор не улыбался, как это часто бывает, когда радуются встрече со старым знакомым. Лицо майора было серьезным. Выражения его глаз Шубин не рассмотрел, так как было темно, да и быстрая ходьба не способствовала пристальному рассматриванию.

— Правда, вы тогда были старшим лейтенантом, — не сбавляя шага, чуть повысил голос майор.

— Просто лейтенантом, — поправил Литовцева Глеб. — Я тоже вас помню, товарищ майор, — в тон ему ответил Шубин. — Правда, тогда вы были капитаном.

Некоторое время они шли молча. Первым прервал молчание Литовцев.

— А ведь это я рекомендовал вас для проведения этой операции. Тогда, в сорок втором, вы чем-то зацепили меня во время нашего с вами… М-м-м… Знакомства, скажем так. Я нередко вспоминал о вас. Вспоминал, как вы держались во время нашей беседы.

— И как я, по-вашему, держался? — с долей сарказма в голосе поинтересовался Шубин.

— Хорошо держались, — усмехнулся Литовцев. — С достоинством.

— Вы ожидали другого?

— Не то чтобы ожидал… — майор чуть прибавил шаг и пошел рядом с Шубиным, походя заглянув ему в лицо. — Просто многие, когда их допрашивают… Когда с ними беседуют, — поправился он, — в кабинете особого отдела, отчего-то нервничают. Странно, да?

Глеб не ответил, и Литовцев, помолчав, тихо продолжил:

— Вы не нервничали. Просто казались уставшим.

— Почему я должен был нервничать, если я не делал ничего, что могло бы заставить меня нервничать? — посмотрел на майора Шубин.

— Не знаю. Все нервничают, — усмехнулся майор. — Даже если не делают ничего, что могло бы заставить их нервничать.

Шубин снова не ответил.

— Не хотите вспоминать неприятные моменты в вашей жизни, — кивнул Литовцев. — Я вас понимаю.

— Нет, я просто берегу дыхание. Мы не знаем, что ждет нас впереди. Может быть, бой с какой-нибудь отступающей немецкой частью. Ведь не все успели, как я понимаю обстановку, переправиться на тот берег. Надо беречь силы. Вот вы, к примеру, уже тяжело дышите. Не замечаете?

Майор наконец улыбнулся и, сбавив темп, снова пошел следом за Шубиным.

«Интересно, что он от меня хотел услышать? — задумался Шубин. — Ожидал признаний, что мне тогда, во время допроса, было все-таки не по себе, или ждал слов благодарности за то, что он меня сейчас похвалил… Да и черт с ним, с этим майором! Будто мне, кроме него, и думать не о чем!»

Но не думать как-то не очень получалось. Злость накатила на Шубина, когда он вспомнил злое и непримиримое выражение лица Литовцева во время допроса в кажущемся теперь уже далеком сорок втором. Вспомнил он, и какие провокационные вопросы, и даже утверждения бросал Литовцев ему в лицо, как не давал спать несколько часов подряд, хотя и знал, что он, Шубин, падает с ног от усталости после тяжелейшего выхода из немецкого котла.

Но все его мысли и воспоминания разом вылетели из головы, когда они, еще не добравшись до переправы через Ярычовку, наткнулись на немецких разведчиков. Хорошо, что впереди всей группы рядом с проводником, но чуть в стороне от него шли Энтин и еще один боец из группы разведчиков — молодой, но уже с большим опытом рядовой Калинин. Они-то первыми и заметили четырех немецких солдат, притаившихся в кустарнике, который рос чуть в стороне от той дороги, которой шла их группа. Если бы разведчики не шли по обе стороны от основного отряда, то, возможно, и пропустили бы засевших в темных густых кустах немцев.

Первым на схоронившихся фашистских разведчиков вышел молодой Калинин. Он едва успел лечь на землю и крикнуть: «Засада!» — как раздалась автоматная очередь. Она только чудом не задела идущего чуть позади Калинина Энтина. Не ответить на огонь неприятеля было уже невозможно. Но перестрелка была короткой. Силы были явно не в пользу немцев.

— Вроде бы все наши живы. Плохо только одно, — хмуро заметил Литовцев после того, как с разведкой врага было покончено. — Нашу перестрелку могли услышать. И если какая-то немецкая часть находится рядом, то…

— То нам стоит поторопиться, — заметил Шубин, прерывая монолог майора. — Долго еще до реки топать? — спросил он у проводника, забывая, что тот поляк.

Но к его удивлению, тот его понял и ответил:

— Писет метроув.

— Пятьсот метров можно и бегом, — махнул он рукой и побежал вперед, остальные присоединились к нему и, уже не очень-то скрываясь, помчались в сторону реки.

По ним ударили. Сначала послышался стрекот пулемета, потом бухнула невдалеке мина, выпущенная из миномета. Враг бил наугад, не зная точно, где находится бегущий к реке отряд. Бил только потому, что услышал в той стороне перестрелку. А значит, подозревал, что его разведка была обнаружена кем-то из польского сопротивления или русскими разведчиками.

До переправы все же добрались без потерь. Даже ранен никто не был. Переправлялись в наступившей внезапно тишине. То ли немцы удовлетворились своим ответом, постреляв наугад и решив поберечь боезапас, то ли готовили какую-то новую пакость.

Оказалось, что готовили. Неподалеку от села Гамалиевка, в лесочке, их ждала диверсионно-разведывательная группа фашистов численностью до полувзвода.

«Никто и не думал, что нас так просто пропустят в