На грани потопа - Клайв Касслер

Взрыв почти ста тысяч фунтов тринитротолуола хотя и не дотягивает до тактического ядерного, но вполне сопоставим с ним по мощности и разрушительным последствиям, в чем пришлось на собственном опыте убедиться людям шерифа и национальным гвардейцам, достигшим южного кордона оцепления и высыпавшим из машин по команде начальства. Они едва успели рассредоточиться и залечь за колесами грузовиков и патрульных автомобилей, когда небо над дамбой озарилось чудовищной вспышкой ярче тысячи солнц. Почва в радиусе полумили от эпицентра вздыбилась и задрожала, как при сильном землетрясении. Те, кому не хватило ума вовремя зажмуриться или прикрыть глаза руками, временно ослепли и надолго вышли из строя. Вслед за световой, с интервалом в несколько секунд, на позицию обрушились звуковая и ударная волны. Над уничтоженной перемычкой бушевал огненный смерч, втягивая, как в воронку, сотни тонн грунта, гравия, расплавленного гудрона и металла, бетонной крошки и воды. Пылающий шар циклопических размеров устремился ввысь, одновременно раздаваясь вширь и быстро формируя то самое грибовидное облако, хорошо знакомое каждому по картинкам в школьных учебниках гражданской обороны и десяткам фантастических фильмов о третьей мировой войне.

Адмирал Сэндекер, Руди Ганн и шериф Маршан скорчились на обочине под прикрытием джипа, уткнувшись лицами в щебень и зажав уши ладонями, чтобы уберечь зрение и слух. В наэлектризованном, как после сильнейшей грозы, воздухе ощутимо пахло озоном. Лишь когда все стихло и град горящих обломков и других твердых фрагментов, разбросанных взрывом на огромное расстояние, перестал сыпаться сверху дробно стуча по крышам машин и асфальту шоссе, они рискнули покинуть убежище. Сэндекер, пошатываясь, как пьяный, с трудом поднялся на ноги и повернулся на север, щуря глаза и пытаясь визуально оценить масштаб катастрофы. Руди и шериф присоединились к нему с секундным запозданием. Маршан брезгливо отряхнул свой щегольской мундир, вполголоса выругался по-французски и поднес к глазам бинокль, висевший у него на груди.

Открывшееся их взорам зрелище затмевало кошмары апокалипсиса. Достигшая верхней границы тропосферы шляпка адского гриба почти перестала светиться и уже потеряла четкие очертания, расплываясь на небосводе гигантской черной кляксой, затмевающей звезды. Пыль над эпицентром постепенно оседала в огромный зияющий кратер диаметром около сотни ярдов. От дамбы и двух трейлеров осталось одно воспоминание. Эхо взрыва еще не успело замолкнуть в ушах горстки солдат и полицейских, когда на смену ему пришел глухой, нарастающий рокот, сопровождаемый громким шипением и гулким уханьем. Никому из присутствующих не нужно было объяснять, что означают эти зловещие звуки. Воды Миссисипи, хлынувшие в провал, с чавканьем всасывались в подземные пустоты и вскипали, обращаясь в пар, при соприкосновении с оплавленными и раскаленными до двух тысяч градусов дном и стенами кратера. С каждой секундой набирающая мощь и размах волна-цунами, ворочая и расталкивая массивные железобетонные плиты и размывая остатки насыпи, с бешеным ревом ринулась в новое рукотворное русло — Призрачный канал, проложенный по приказу Шэнь Циня.

Миллионы галлонов изливались сквозь прорванную перемычку, обрушиваясь вниз неудержимым водопадом. На глазах у потрясенных очевидцев разбушевавшаяся стихия наглядно демонстрировала действие физического закона сообщающихся сосудов. Искусственно поддерживаемая на протяжении многих десятилетий разность уровней Миссисипи и Атчафалайи сыграла злую шутку с потомками строителей первого шлюза, в очередной раз доказав самонадеянным людям, как опасно и недальновидно насиловать природу в своих сиюминутных интересах. И дело тут даже не в чьем-то злом умысле — рано или поздно то же самое все равно бы произошло естественным путем, — а в общечеловеческой тенденции только брать и брать у своей родной матери, ничего не давая взамен.

Лишь ночные лягушки и жабы да с полдюжины аллигаторов воочию увидели несущуюся вниз по каналу водяную стену почти в тридцать футов высотой. В отличие от штормовых океанских волн, за пенистым гребнем этой не было ни провала, ни ложбинки — одна сплошная бурлящая плоскость, разливающаяся все шире и шире по заболоченным берегам.

Первыми жертвами потопа стали четверо пассажиров прогулочного катера, подхваченного течением и ввергнутого в водоворот, образовавшийся на месте взорванной перемычки. Отправляясь на романтическую вечернюю прогулку по Миссисипи, две влюбленные парочки из Батон-Ружа даже не догадывались, что она станет последней в их жизни. Следующим в очереди оказался покинутый жителями Колзас. Сотни тысяч тонн воды захлестнули мертвые городские кварталы, с одинаковой легкостью смывая и унося прочь разрушенные бульдозерами дома и уцелевшие здания, бензоколонку, старую церковь, гостиницу, гранитные и мраморные надгробья и даже человеческие останки в вывороченных из-под могильных плит полусгнивших гробах. Меньше восемнадцати миль отделяли этот бурный поток, несущий смерть и неисчислимые разрушения, от густонаселенной долины Атчафалайи.

Десятки пар глаз свидетелей катаклизма, оказавшихся по воле судьбы в этот поздний час на перекрытом шоссе, проходящем вдоль западного берега Отца-реки, не могли оторваться от фантастического зрелища. Увидеть нечто подобное за всю историю цивилизации доводилось немногим; еще меньше насчитывается тех, кто выжил и смог донести свои впечатления до современников и будущих поколений. Оно притягивало и завораживало, оно буквально гипнотизировало людей, обращая их лица в застывшие маски, а тела — в неподвижные изваяния. Ганн оказался единственным, кто сумел самостоятельно выйти из оцепенения, хотя для этого ему пришлось приложить значительное волевое усилие. Мысль о друзьях по-прежнему не давала ему покоя, что и заставило его в конце концов отвести взгляд и оглянуться в сторону реки.

— Лайнер! — возбужденно закричал Руди, дернув за рукав стоящего рядом адмирала. — Лайнер идет!

Теперь уже все собравшиеся, как по команде, повернули головы и обратили взоры на вынырнувшую из темноты и почти поравнявшуюся с тем местом, где они находились, непостижимо огромную махину «Юнайтед Стейтс». Пока судно проходило мимо, казалось, ему не будет конца. Даже ночной мрак не мог полностью скрыть ужасающих повреждений, полученных в результате массированного обстрела, которому подвергся лайнер, выглядевший так, будто его сначала пропустили через мясорубку, а потом кое-как слепили в прежнем виде. Палубы и надстройки от носа до кормы напоминали руины Ковентри. Цилиндрические колонны дымовых труб и борта выше ватерлинии зияли множеством пробоин, мостик и рулевая рубка лежали в развалинах, вся электропроводка висела клочьями, бортовые огни давно погасли, и только могучие турбины, надежно укрытые в глубине стального чрева, продолжали все так же уверенно и безотказно, не снижая оборотов, вращать исполинские винты, придающие судну невероятную для такой массы скорость.