Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

Минут пять мы провели в тягостном молчании, а потом Юра закурил сигарету, и щурясь от дыма, заговорил: – Как я буду командовать батареей, когда ты уедешь: это не твои проблемы. Не думай, что я завалю её. Мне, конечно, надо бы обидеться, но сделаю вид, что последних слов не слышал. Давай лучше будем решать, как быть с отвальной, люди ведь через час будут съезжаться.

Я посмотрел на часы, до семнадцати часов оставалось час пятнадцать.

– Ждём пятнадцать минут для контроля и начинаем шевелиться. Как-нибудь выкрутимся.

Через пятнадцать минут на дороге остановился ГАЗ-66 Магомеда и оттуда бойцы шустро выгрузили столы, стулья, а Магомед укатил в деревню узнавать насчёт другой закуски, пообещав что-нибудь придумать.

Расставив столы и стулья за кустами, я организовал офицеров и прапорщиков на мытьё овощей, зелени и через пять минут работа закипела, а когда появился первый гость, Николай Бородуля, половина салатов уже было сделана. Коля как всегда был сильно выпивши, сразу ухватился за ложку и начал наяривать салат прямо из огромного тазика. Выпросил ещё сто грамм, а когда их выпил: то он был «готов». Старшина притащил из палатки первого взвода матрас и я, подхватив Бородулю подмышки, утащил его в кусты около столов. Постепенно начали съезжаться и другие гости, но на столе уже стояли несколько видов салатов, а когда я выставил туда бутылки с водкой и остальную посуду, то стол и смотрелся вроде бы ничего. Без пяти минут семнадцать на дороге остановился УАЗик, и оттуда выскочил встрёпанный Рамзан с кучей чеченок, которые потащили из машины на стол остальную закуску.

– Борис Геннадьевич, извини дорогой, но у меня неприятности, поэтому я задержался.

Я с удовлетворением наблюдал, как стол закрывался обильной закуской: – Да, Рамзан, ты еле уложился и деревне поэтому здорово повезло. Если бы я пролетел с отвальной: завтра бы твою деревню ВВэшники с Дачу-Борзоя зачищали и трясли, и я думаю, что они бы остались довольны результатами.

– Борис Геннадьевич, – горячо начал оправдываться Рамзан, – у меня неприятности, поэтому чуть не опоздал. Племянника у меня в Грозном арестовали ни за что, и посадили в фильтрационный лагерь. Я два дня бился, чтобы его выцапать оттуда. Еле получилось. Но у меня всё было на мази. Даже если бы не приехал, тебе бы всё равно привезли закуску.

– Рамзан, а знаешь как я перенервничал, ожидая эту закуску и какие кары придумывал, помимо зачистки, для деревни? А? Да ну, ладно теперь – успел и хорошо.

Рамзан посадил женщин в машину и, пожелав приятного аппетита, укатил, а я пригласил товарищей за стол. Только мы выпили первую рюмку за мой отъезд, как на блок-посту остановился мой БРДМ и с него слезли улыбающиеся Саня с Костей.

– Принимай, Боря, «бардак», еле выцапали.

Но я сначала поманил пальцем Степанова. Солдат опасливо приблизился ко мне и я, схватив его за шею, с силой нагнул, а потом резко толкнул. Отлетев на пару метров от меня, он хлопнулся на задницу и захлопал глазами, удивляясь, что я его не ударил, а только толкнул.

– Надо бы тебе рожу начистить, но ладно – живи. Пусть твою судьбу решает новый комбат. –

Я сел за стол рядом с Волковым и застолье покатилось. Попробовали достать из кустов Бородулю, но не получилось: Коля спал как ребёнок – крепко и без снов, только иногда подрыгивая ногами.

Посиделки были в самом разгаре, когда на дороге снова замаячил Рамзан, приехавший на своём УАЗике. К нам он спуститься не решался, и когда я повернул в его сторону голову, нерешительно махнул мне рукой.

– Сейчас я, парни, – вылез из-за стола и поднялся на дорогу. В УАЗике, на заднем сиденье сидело трое знакомых сельчан с хмурыми лицами и Рамзан выглядел отнюдь не радостным.

– Что случилось?

Рамзан замялся, не зная как начать, потом с виновато-просительными нотками в голосе заговорил: – Борис Геннадьевич, я всё понимаю… Вы завтра уезжаете, а сейчас хотите спокойно посидеть с товарищами, но у нас беда и только вы сможете нам помочь…

– Ну…? – Подтолкнул я старейшину и тот продолжил, пытаясь смягчить происшедшее, чтобы я понял всё правильно и не дай бог отказался и повёл себя в рамках разумного.

– Борис Геннадьевич, даже не знаю, как сказать… Вы ведь знаете, стадо у нас большое и каждый день нам приходиться его перегонять на другие участки земли, чтоб они там могли попастись…., – и снова замолчал.

– Нуууу…, – опять подстегнул я его.

– Ну…, и сегодня пастух погнал их на другое место, – Рамзан махнул рукой в направление Чири-Юрта. – А там десантники ваши стоят. Вроде бы до обеда паслись нормально, а когда пастух их погнал на водопой к реке, тогда они открыли огонь. Пастух убит, убито несколько коров, телят и баранов.

– Это вы что – В такую даль стадо погнали? Разве рядом места нет? – Удивился я.

– Да нет, Борис Геннадьевич, это не у моста через Аргун. Это стреляли десантники, которые рядом с вами стоят….

Действительно, в связи с наступлением на Шатой, на поле рядом со мной развернули временный, полевой аэродром для вертолётов, где днём стояли два-три вертолёта в готовности подняться и вылететь за раненым в любую точку. А для охраны аэродрома, в трёхстах метрах от меня расположились два взвода десантников. Всё-таки через зелёнку, в трёх километрах, в Алхазурово стоял отряд брата Шамиля Басаева – Ширвани. И у него было около двухсот штыков. Правда, сидел смирно, к нам не лез и держал линию обороны на горе против седьмой роты, пионерский лагерь и окраина Алхазурово. Но всегда присутствовала опасность, что он мог сделать рывок, напакостить в любом месте и тут же уйти. Днём десантники аэродром охраняли, а ночью они закрывались в своём лагере, которым мой блок-пост хорошо был прикрыт с той стороны. У меня с ними сразу же было организовано взаимодействие. Старшим из двух взводов был толковый лейтенант Сергей. Он и другой взводник были нормальными парнями, и их подчинённые тоже. Но вот довольно часто в общение между нами проскальзовало некое превосходство и высокомерие в мой адрес – Ну и что, что артиллерия – ПЕХТУРА…., одним словом.

И до этого момента никаких отрицательных моментов у нас не было. Правда, сегодня я слышал со стороны их расположения несколько раз стрельбу автоматов, но не дёргался, так как на перестрелку или бой это похоже не было. Так… Шмаляли